Не украли, а подставили? Как Шабалина и Сафронова Медведев рассорил

Вчерашнее заседание в Ленинском районном суде породило больше вопросов, чем ответов. Почему портрет Дмитрия Медведева имеет несколько оригиналов? Почему художник о краже девяти картин заявил семь лет спустя? Как получилось, что выставку картин Никаса Сафронова в Ленинском мемориале организовал его бывший директор, а не действующий на тот момент – и одновременно племянник Сафронова? Во всех нестыковках пытался разобраться корреспондент ulpravda.ru.

Напомним: на заседание вместо потерпевшего Никаса Сафронова прибыла его личный агент Татьяна Штаркина, которая трудится в штате художника с августа 2016 года, потому о хищениях знает лишь понаслышке. Но это не помешало ей уверенно заявить, что именно  Шабалин, имея преступный умысел, украл девять картин мастера, а позже присвоил себе еще четыре его полотна. Более того, передала пожелание шефа: наказать подсудимого по всей строгости закона.

- Никас Сафронов очень ранимый, переживал из-за хищения картины и переживает до сих пор, ведь картины - это его дети, - добавила агент действительного члена Российской академии художеств (2012), заслуженного художника РФ (2013), народного художника Республики Дагестан (2017), самого известного современного художника России.

И все же на многие вопросы сторон обвинения и защиты она отвечала уклончиво, чаще прикрываясь фразой «Не могу сказать». Разве что на фотографиях, показанных адвокатом защиты Еленой Атряскиной, Татьяна Штаркина опознала Никаса Сафронова, Эдуарда Шабалина, Иосифа Кобзона, Валерия Меладзе – всех тех, кто участвовал в праздновании 40-летия Ленинского мемориала в 2010 году. Но лица на снимках все же второстепенны. Главное – это картины, которыми был увешан кабинет подсудимого. Столичная гостья без сомнений признала два полотна - «Президент России В.В. Путин» и «Дмитрий Медведев из серии «Река времени» - те, что вместе с еще семью творениями Сафронова якобы были похищены Эдуардом Шабалиным.

Вообще картина с изображением премьер-министра стала поводом для отдельного разбирательства прямо в зале суда, инициированного Шабалиным.  Татьяна Штаркина заявила, что после изъятия следователями на этом полотне были обнаружены царапины. Как только художник увидел изъян, тут же бросился их устранять. А в 2016 году ее отправил на экспертизу в Брянск, где оценили в 1 932 010 рублей. А два года спустя эту же картину изучали эксперты Третьяковской галереи, но не обнаружили никаких следов реставрации, заявил в своей речи подсудимый. Исходя из этого, Шабалин сделал вывод: картин «Дмитрий Медведев из серии «Река времени» несколько и разные полотна побывали в руках экспертов. А далее обвиняемый и вовсе представил этот портрет на всеобщее обозрение со всеми подписями, печатями и номерами Сафронова. Надписи, что перед нами копия, не было. Подсудимый рассказал, что эту картину он приобрел через третье лицо в мае 2017 года за 20 тысяч рублей. Подлинность сделки подтвердил сертификатом с подписью Сафронова и фотографией, на которой запечатлен мастер и покупатель.

За помощью к врагу, а не к родственнику

Подробности пропажи четырех картин, украденных якобы Шабалиным в 2015 году, рассказала свидетель, прибывшая в наш город из Сочи, - организатор передвижных выставок Никаса Сафронова по России и ближнему зарубежью Наталья Христенко. Ее допрос длился более четырех часов. Еще немного - и женщина бы опоздала на поезд.  Ее история оказалась весьма занимательной.

Начнем с того, что с 2008-го по 2012 год она трудилась в Ленинском мемориале начальником экспертного отдела. В 2012 году в дни празднования юбилея Гончарова ее шеф Эдуард Шабалин поручил сопровождать Никаса Сафронова. А вскоре сотрудница уволилась из Мемцентра и с 2013 года стала отвечать за передвижные выставки художника по городам и весям вместе с сестрой Юлией Романовой, тоже работавшей в Мемориале. Вот только отправились они в путь-дорогу с оборудованием, принадлежавшим бывшему шефу. Это металлические конструкции, система освещения, ковровое покрытие, драпировка для стен, ящики для перевозки и т.д. И все же то был не жест великодушия: Эдуард Шабалин также был при деле и работал удаленно. Наталья Христенко обмолвилась, что прибыль от выставок Сафронов и Шабалин делили пополам. Но во время экспонирования картин в Одессе компаньоны поссорились. Христенко припомнила, что якобы Шабалин завысил смету на рекламную кампанию, это обнаружил художник. С тех пор отношения разладились. Позже оборудование Шабалину вернули, а сам он даже просил экс-сотрудницу посодействовать в примирении сторон. Но не случилось.

Осенью злополучного 2015 года экспозиция Сафронова неожиданно отменилась в Уральске, и девушки решились устроить выставку в родном Ульяновске, благо ехать всего 600 км. За помощью обратились к Эдуарду Шабалину, чтобы тот помог с организацией и… «не ставил палки в колеса». Но на тот момент директором Ленинского мемориала значился племянник Никаса Сафронова Евгений Казаков. Сей факт у всех в зале, включая судью Юлию Потешкину, вызвал, мягко говоря, недоумение. Зачем обращаться за помощью к экс-директору, чьи отношения с Сафроновым испорчены, а не к родственнику художника? На это Наталья Христенко пояснила: Шабалин мог найти рабочих для установки картин – прислать своих людей, дать базу приглашенных и, как оказалось позже, предоставить помещения для хранения картин. Правда, позже в материалах дела вскрылись другие причины: вначале девушки якобы надеялись на послабления со стороны Евгения Казакова. Может, родственник художника предоставит выставочный зал бесплатно и обеспечит максимальную безопасность имущества своего дяди. На деле же прибывшие из Казахстана картины разместили в подвале Ленинского мемориала, далее хранились в подсобке в виде гармошки в фойе Ленинского мемориала – смежной с кабинетом Эдуарда Шабалина, им арендуемом. Словом, родственник оказал холодный прием.

Три нашли, одна пропала

Сколько именно и какие картины прибыли в Ульяновск в конце августа 2015-го, Наталья Христенко не припомнила. И все же потом выяснилось, что каждый ящик с картинами был пронумерован и дополнен списком работ, хранящихся в них. На выставку попали не все привезенные полотна. Но по ее завершении все без исключения были упакованы в те же ящики.  «Недосдача» в ящиках была выявлена случайно. Когда часть картин отправилась на экспозицию в Балашиху, помощник Христенко Ирина Северинова заметила, что не достает картины «Боевой кот в отставке».

- Сначала подумали, что, возможно, они остались в ящиках, распложенных в подвале Мемцентра, но там картину не нашли. Тогда решили вскрыть все ящики. Выяснилось, что не хватает еще трех картин. Я позвонила в полицию, - рассказала Наталья Христенко.

На вопрос Эдуарда Шабалина, почему она сразу же не позвонила ему, последовал ответ – была в шоке. Ведь именно она отвечала головой за исчезнувшие картины. Вскоре вместе с правоохранителями она поднялась в кабинет Шабалина, где до недавнего времени хранились картины Сафронова. Вот тогда-то якобы сам страж порядка предложил открыть каркас под потолком, где и были обнаружены три картины, обернутые в пакет. Судьба четвертой – «Свобода, или Птичья жизнь в клетке», оцененной в 2 144 663 рубля, - неизвестна до сих пор. Свидетельница пояснила, что незадолго до инцидента охранник Мемцентра видел, как Эдуард Шабалин покидал здание с «предметом под мышкой, очень напоминающим картину». Правда, еще в ходе следствия Наталья Христенко обмолвилась, что Эдуарда Сергеевича могли попросту подставить.

Как бы то ни было, но 21 декабря 2015 года Никас Сафронов написал заявление о хищении четырех картин и приплюсовал к ним еще девять, якобы украденных Шабалиным ранее. «Никас предполагал, что это мог сделать Шабалин, потому и обвинение направил ему», - сказала Христенко. Когда Эдуард Шабалин обо всем узнал, уже было поздно – машина правосудия была запущена. Свидетель заявила, что тогда же получала угрозы от экс-начальника. Тот, мол, требовал прекратить весь этот цирк и забрать заявление о пропаже, в противном случае придаст огласке компромат на бывшую сотрудницу. Угроза не подействовала. Вскоре представитель обвиняемого отправился в столицу на переговоры с Никасом Сафроновым. На ту встречу вместо художника явился его юрист Юрий Растегин. Там же присутствовала и Наталья Христенко, которая записала все на диктофон. Тогда якобы гонец ульяновца предложил принести публичное извинение мастеру и выкупить похищенные картины, чтобы делу был дан обратный ход. Цена вопроса оказалась немалой – около 10 миллионов рублей. Но представитель Шабалина не смог дозвониться до шефа и ретировался. С той поры следствие началось и  продолжается до сих пор.

К слову, уже на следующей неделе юрист Никаса Сафронова Юрий Растегин представит в Ленинском районном суде свою версию случившегося.

Тем временем Эдуард Шабалин настроен воинственно, он активно опрашивает свидетелей на судебном процессе, а в разговоре с корреспондентом ulpravda.ru признался, что стал механизмом решения пиар-компании Никаса Сафронова, и знает наверняка, почему потерпевший так и не появится в суде.

Фото и видео ulpravda.ru

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.