Неизвестный 1917-й. Накануне революции в Симбирске бились за сахар и страдали вензаболеваниями

Симбирск – родина вождя мирового пролетариата, родина Великой Октябрьской революции. Она возникла не спонтанно, волнения в городе начались задолго. Забытые, а для многих ульяновцев совершенно неизвестные подробности жизни симбирян накануне глобального события мирового масштаба - в нашем материале.

Ещё летом 1916 года в самом центре нашего города на базаре войска стреляли в народ. Волнения начались… из-за сахара, его катастрофически не хватало.

Как раз в это время симбирянки занимались заготовками на зиму, без сахара было просто не обойтись. Кстати, варка варенья в Симбирске иногда приводила к пожарам. Считается, что тот самый знаменитый пожар 1864 года произошёл из-за того, что варили варенье, по неосторожности огонь перескочил на строения и пошёл гулять по городу.

Дефицит сахара и взвинчивание цен торговцами так взбудоражили народ, что 4 июля 1916 года люди стали громить лавки. На тот момент губернатор Александр Ключарёв был в отъезде. Принял меры вице-губернатор Николай Леонович Шишков: были вызваны войска, которым дали приказ стрелять в людей.

Две женщины и мужчина-дворник оказались убитыми, а девять человек от 8 до 72 лет получили ранения. Пострадали в основном женщины, дети, старики. В городе на следующий день был введён комендантский час, в изданном вице-губернатором Обязательном постановлении девять раз употреблялось слово «воспрещается»…

Шишков лично посетил раненых в больнице и провёл совещание, чтобы выработать «более целесообразные способы снабжения населения сахаром», но категорически запретил в симбирских и самарских газетах публиковать материалы о случившемся. Однако шила в мешке не утаишь. В документах канцелярии симбирского губернатора подшито письмо некоего священника из Крестовых Городищ (тогда Самарской губернии), который писал симбирским властям:

«Обыватель жрать хочет, а от него питание прячут. Морды бить купцам и грабить их заставляет голод обывателя. Не обыватель виноват, что залез в лавку силом к купцу, и не его надо было ловить и губить, а полиция виновата в том, что не обуздала алчность купца и не предупредила сокрытия питания», – рассказывает ведущий архивист Государственного архива Ульяновской области Антон Шабалкин.

Интересно, что в своём дневнике известный литератор, военный юрист, коллекционер Александр Владимирович Жиркевич, который с 1915 г. по 1926 г. проживал в Симбирске-Ульяновске, фиксирует, что во многом это было вызвано тем, что дефицит сахара создали искусственно, и этому способствовали купцы, чтобы поднять цены.

5 июля 1916 года он записал: «В воздухе пахнет новым погромом. Конечно, нельзя допустить безобразий и самоуправства черни. Но, с другой стороны, что же сделали Ключарев и Со для того, чтобы обуздать грабителей-купцов и уменьшить их аппетиты?».

А 7 июля Жиркевич с грустью предрекал: «Боюсь, что мои предположения начинают оправдываться, и война, чем бы она для нас ни кончилась – победой или поражением, – разрешится вспышкой революции, которая сметёт бюрократию, но вместе с тем уничтожит много памятников культуры… И во мне крепнет убеждение, что Родина моя – на краю гибели».

Тогдашние «силовики» тоже видели, что ситуация обостряется. Например, 10 июля 1916 года начальник Симбирского губернского жандармского управления извещал о возможных беспорядках во время призыва в армию ратников ополчения: «…Могут возникнуть нежелательные эксцессы. Мотивом к этим беспорядкам послужат – крайняя дороговизна предметов первой необходимости и недостаток некоторых съестных продуктов, а также, что призывом отрываются последние рабочие руки в самое горячее рабочее время».

Но не только экономическая ситуация не устраивала народ. По оценкам Симбирского губернского земства, меньше 4% крестьянок были грамотными. Это наглядно видно на диаграмме, составленной в 1911-1912 годах.

Симбирская губерния «лидировала», входя в первую тройку по венерическим заболеваниям среди всех регионов Российской империи.

Так получилось, что в Симбирске на момент Февральской революции не было сильной административной власти, потому что до этого правивший с 1911-го по 1916 год губернатор Александр Ключарёв срочно уехал из губернии. Поскольку он во многом способствовал продвижению последнего царского министра внутренних дел Александра Дмитриевича Протопопова «наверх», последний выхлопотал Ключарёву хлебное место председателя Комитета по беженцам. Из Симбирска Ключарёв отъехал настолько срочно, что даже не все вещи успел вывезти. И только в 1918 году заметили, что целый вагон с вещами бывшего губернатора стоит на одном из запасных путей железной дороги (примерно около нынешнего старого вокзала). Такая заметка была в местной газете.

Нового губернатора князя Михаила Алексеевича Черкасского назначили в ноябре 1916 года, но приехал он в Симбирск только 21 декабря, накануне 1917 года. Фактически он успел вникнуть в дела только к началу революции, когда противостоять ей было уже невозможно. На выставке Госархива «Симбирская провинция в эпоху Великой Российской революции» представлено письмо Черкасского вице-губернатору Шишкову, где он сообщает время своего приезда и просит не устраивать торжественной встречи на вокзале. Причём письмо даже не машинописное, а написанное от руки, что очень скромно для князя и губернатора. В местной газете «Симбирянин» сразу же на следующий день 22 декабря вышла заметка по поводу приезда нового начальника губернии.

И в земском самоуправлении Симбирска власть тоже пошатнулась, потому что возглавлявший губернское земство Николай Фёдорович Беляков последовал примеру Протопопова и Ключарёва, ему тоже предложили местечко в столице, и он в 1916 году покидает Симбирск. А его заместителей буквально «выкашивает» какой-то злой рок. Барон Христофор Геннадьевич Штемпель отправляется на фронт, которому земство оказывало помощь в виде обмундирования и питания, где он заболевает и умирает. Другой член земской управы, Михаил Амандович фон Ренкуль, попадает в Карамзинскую колонию душевнобольных, через какое-то время его выписывают, но он тоже вскоре умирает.

И получается, что власть согласно распоряжению Временного правительства надо передавать главе Земской управы, а от верхушки дореволюционной управы остаётся только Фёдор Александрович Головинский, который был всегда на вторых-третьих ролях. И вдруг на него обрушивается власть над целой губернией. Он был к этому совершенно не готов.

Последний губернатор князь Михаил Алексеевич Черкасский передал дела 6 марта 1917 года Головинскому. И оба, как и всё чиновничество губернии, принесли присягу («клятвенное обещание») на верность Временному правительству. Эти документы тоже представлены в экспозиции.

Собственно, в Симбирске к Февральской революции оказались неподготовленными очень многие. Местные партии были слабыми. Сильного рабочего класса также не было.

Продолжение следует.

Читайте также:

НЕИЗВЕСТНЫЙ 1917-Й: МИСТИЧЕСКИЕ СОВПАДЕНИЯ В ЖИЗНИ ЛЕНИНА И КЕРЕНСКОГО

Ирина Антонова.

Фото предоставлено Государственным архивом Ульяновской области.

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.