Ню и любовь

В новой премьере областного театра драмы «обнажёнка» только на афише.

 

В это воскресенье, 30 ноября, на малой сцене симбирской «драмы» состоится второй эксклюзивный, как позиционируют его создатели, показ спектакля «Восемь любящих женщин». За основу актриса театра и начинающий режиссер Ольга Новицкая взяла одноименную пьесу французского драматурга Роберта Тома. Киноманам эта история с детективным сюжетом известна по киноверсии «Восемь женщин» Франсуа Озона. Первый раз свой спектакль Ольга и недавно созданная ею антреприза показали в начале ноября, ознаменовав этой премьерой открытие VI театрального фестиваля «Александровский сад» в Ульяновске. Тогда же решилась и дальнейшая судьба нового спектакля. Отныне «Восемь любящих женщин» пропишутся на малой сцене облдрамтеатра. Накануне «второго эксклюзивного» Новицкая согласилась пообщаться с «УП».

Как актрисы режиссера «теребонькали»

 

- Твои предыдущие режиссерские работы - моноспектакли «Нежность» по Барбюсу и «Урок», идущий сегодня на сцене театра-студии Enfant terrible, были  рассчитаны на одну актрису - на тебя. В новой «густонаселенной» постановке тебе как актрисе даже эпизода не нашлось. Режиссер Новицкая разочаровалась в актрисе Новицкой?

 

- Можно сказать и так. Или наоборот, слишком очаровалась. Если серьезно, сложно самой быть и режиссером, и актером. Во всяком случае, мне это удается с трудом. Поскольку в случае, когда играешь сам, в мозгу врубается некий самоконтроллер, который очень мешает. Я не могу на все сто отпустить себя как актриса. Начинается даже не раздвоение, а «раздесятирение» личности. На меня сильно влияют даже опущенные глаза зрителя. 

 

- Драматургический материал для «Нежности» и «Урока» тебе подарил твой учитель -  легенда ульяновского и российского театра Борис Александров. А как пал выбор на «Восемь любящих женщин»?

 

- На актерском курсе в Ульяновском государственном университете, где я последнее время преподавала мастерство, было больше девочек, чем мальчиков. Я долго не могла решиться начать репетировать с ними «Восемь любящих женщин», после фильма Озона делать это было страшно. «Додавил» меня мой друг и коллега по театру и университету Алексей Храбсков. Обстоятельства сложились так, что девочек оказалось вместо восьми пять. И все ограничилось актерским этюдом по одной из сцен пьесы. Мне тогда казалось, что с этим материалом я распрощалась. Но внутренне, как оказалось, - нет. Поскольку год назад в это же время я на ходу задумалась на тему: ну и был фильм Озона, есть и будет. Решила, почему бы, не используя работу мастера, не попытаться сделать что-то в этом же роде. Было отчего-то праздничное музыкальное настроение. И я вновь обратилась к своим студенткам, которых опять собралось меньше, чем было нужно. Зато так совпало, что у нескольких актрис нашего театра выдался случайный простой в новых работах. Тут и пригодилась моя идея. Первыми «теребонькать» меня начали две наших Маши - Жежела и Прыскина. Да и, если честно, был бы у меня вал актерской работы в театре, вряд ли бы я взялась за «Восемь любящих женщин». Так что спасибо моему творческому актерскому затишью. Все не зря. И да простят мне мои дети-студенты, правильно даже, что с ними этой работы не случилось. В противном случае, возможно, и нынешняя работа не случилась бы… Вместе с тем я осознавала, что это будет другой уровень, иная степень ответственности, и оттягивала как могла. Затем нашли третью актрису, четвертую, пятую, шестую, седьмую…

 

- Уже успех?

 

- Стоп! Восьмую, похоже, так и не нашли. Иначе зачем одну из женщин играет мужчина?

 

- Да простят нас Тома и русскоязычные переводчики, мы в процессе репетиций несколько переписали пьесу (одну сцену - полностью), много чего поменяли местами, перефразировали. И получилось так, что одну из женщин просто не может играть актриса. Чтобы понять лучше, надо смотреть спектакль. Я всех тайн раскрывать не хочу.

 

- Как быстро вы поняли, что это будет «неприкрытое хулиганство», как обозначен жанр вашего спектакля?

 

- Хулиганство поначалу было нашим девизом, а жанр мы определяли как капустник. Потом хулиганство стало жанром.

 

- В этом жанре выдержаны и первые промо-фотографии к спектаклю с полностью обнаженными актрисами, которые обеспечили вашей работе шлейф скандальности задолго до официальной премьеры. Кто автор этой безумной идеи?

 

- Идея афиши моя. Девочки поддержали. Но она даже сейчас не совсем закончена. Это эскиз. Там должна быть заложена совершенно иная мысль. Если кого-то волнует наша нравственность, то у нас в спектакле все прилично. Специально никто не обнажается. Фотография попала в Интернет, и это - нормально. О каком-то нездоровом резонансе и пиаре мы даже не думали. Его обеспечили нам твои коллеги. И тогда я решила: пусть все идет как идет. Я даже не стала никого переубеждать, что все гораздо невиннее. Тем более это дошло до московских критиков. У нас еще не все было закончено, а из столицы интересовались: «Ну что, у вас уже успех?»

 

- Себя ты изначально не видела в этом проекте в качестве актрисы?

 

- Просто мы решили, что нужен взгляд со стороны. Сейчас так сложилось, что одну актрису нам нужно по счастливым обстоятельствам заменять - она донашивает ребеночка. И опять возникла моя кандидатура. Я пока всячески сопротивляюсь.

 

Женщина с хорошим вкусом

 

- В основе уже третьей твоей режиссерской работы - французская драматургия. Что за «странная» случайность?

 

- Отвечу придуманной однажды шуткой-цитатой из спектакля «Дикарь», в котором я играла. И там одна из героинь говорит, что ей нравится все французское. «Вы француженка?» - спрашивают ее. «Нет, я просто женщина с хорошим вкусом», - отвечает она. Со студентами в университете я ставила французский спектакль «Скват». И сейчас мне нравится одна пьеса, она тоже французская. Просто совпадение, становящееся закономерностью.