Три четверти века ульяновец посвятил небу

Это очерк о моем отце, который в феврале 2018 года вышел на пенсию, прослужив в авиации без малого 74 года. Вообще, трудно писать о близких людях, всегда остаются чувство недосказанности и сомнение, насколько это интересно посторонним. Друзья давно уговаривали написать, но только сейчас, когда отец оказался на заслуженном отдыхе, я все-таки решился на этот очерк.

Прости, земля,
но всей любви не требуй.
Ты забывать не можешь о былом:
ведь ты меня сама послала в небо,
где я влюбился в море под крылом –
в простор дорог
лихой, бесследный, синий,
в веселый нрав морской судьбы прямой
с высокой песней ветра за кабиной,
с тревожной грустью пены за кормой.
Николай Криванчиков

Подъем в 5.30, часовая зарядка по своей системе, быстрый завтрак, 7.15 – ожидание на остановке автобуса до аэродрома. Вечером – ужин, чтение газет и книг. Так проходил каждый день моего отца Александра Гуркина до выхода на заслуженный отдых. Ничего необычного, за исключением того, что человеку, о котором идет речь, на днях исполнилось 92 года, из которых 74 он посвятил авиации.

Детство

Александр Гуркин родился в селе Тумкино (ныне Тереньгульский район Ульяновской области). Здесь окончил начальную школу. Время, как вспоминает отец, было тяжелое. В первый класс дети пришли босые, отчего учительница, приехавшая из города, заплакала. После четвертого класса он продолжил обучение в тереньгульской школе (ходил за 7 км от дома. – Прим. авт.). «Когда было тепло, я бегал в школу. А когда начинались холод и грязь, мне квартиру снимали в Тереньге. Мама даст мне каравай хлеба. Отец привезет мешок картошки на санках или на тележке. Хозяину отдают. Завтрак – картошка, ужин – картошка и вода. Хлеб отрезаешь от этого каравая. Я старался учиться. Все устные уроки запоминал, а письменные старался выполнить дома. А как домой приедешь, надо еще воды натаскать, дров наколоть, из-под коровы убрать. Как успевал учиться? Сейчас удивляюсь», – вспоминает отец.

Тяжелый 1932 год. Еды не было. Люди умирали от голода. Гуркин вспоминал, как в магазин зашел старичок и спел частушку:

«Когда Ленин умирал,
Сталину наказывал –
Много хлеба не давай,
Мясо – не показывай».

В тот же день старика забрали. Больше его никто не видел.

В 1936 году в Тумкино произошел пожар – выгорела улица, 11 домов. Дома, крытые соломой, легко поддавались огню. Александр с младшим братом успели выбросить в окно ножную швейную «зингеровскую» машинку-кормилицу и выпрыгнули сами. Новый дом поставили 22 июня 1941 года. На следующий день плотников призвали в армию. Назад из них никто не вернулся.

Александр Гуркин (слева), курсант ВМАУ 1944

Авиационное училище им. Леваневского

В 17 лет, в октябре 1943-го, Александра призвали в армию. Добирались новобранцы сначала на лошадях до Скугареевки, а оттуда в попутном поезде до сборного пункта около старого вокзала в Ульяновске. Здесь отца и других ребят включили в маршевую роту, как выяснилось потом, по ошибке, и повезли в гражданской одежде в теплушках на фронт. Неизвестно, как бы сложилась судьба у новобранцев, но эшелон разбомбили под Лисками Воронежской области. Кто-то погиб, а отец получил легкое осколочное ранение.

Позже разобрались, что их нужно было отправлять на учебу. Так он оказался в 5-й запасной стрелковой бригаде в Мелекессе. Жили в землянках на берегу Черемшана в сосновом бору. Там учили стрелять, перетаскивать на себе «сорокапятку». Кормили плохо. Все время хотелось есть. Один солдат не выдержал: украл на кухне мешок сухарей и кусок сала. Что-то съел, остатки зарыл под сосной. Утром хватились пропажи. Нашли виновника. Но он то ли забыл, то ли кто-то видел его и перехватил «заначку», но ничего не нашли. Законы военного времени были суровы. Выведенный из себя комбат, капитан Гурвич, достал пистолет и на глазах у всех застрелил бедолагу. Капитана отправили в штрафбат, где он вскоре и погиб.

Александр Гуркин (справа), курсант 1946

В мае 1944-го готовились к отправке на фронт. В это время в бригаде появились люди в черной форме. Они набирали курсантов в Николаевское военно-морское авиационное училище им. Леваневского, которое располагалось в эвакуации на ст. Безенчук под Куйбышевым. 20 человек из бригады прошли медицинскую и мандатную комиссии и были зачислены в качестве курсантов обучаться специальности штурмана морской авиации.

Жили и учились в землянках. Занимались по ускоренной программе по 12 часов в день. Изучали основы аэродинамики и метеорологии, устройство самолетов навигационно-пилотажное и радиооборудование, боевое применение и самолетовождение. Здесь начались и первые парашютные прыжки с самолета По-2. Первый прыжок делали с дощатого трехметрового помоста на яму с опилками. После этого переходили к реальным прыжкам. Курсант выходил из кабины на крыло, держась левой рукой за край самолета, и по команде инструктора делал шаг в воздух, отсчитывал про себя «21, 22, 23» и в тот момент, когда видел землю, должен был дернуть кольцо основного парашюта.

Александр Гуркин. 1945

Было страшно. Некоторые не выдержали испытание небом. Ваня Крайнев во время прыжка растерялся и дернул кольцо парашюта в тот момент, когда летел спиной к земле. Вытяжной парашют обвился вокруг ноги, основной купол не вышел. Все, кто был в тот момент на летном поле, видели и кричали: «Запасной! Запасной!», но он упал, не успев открыть запасной парашют.

Были и другие трагедии. Летели на учебном Ил-2 инструктор и курсант, у которого уже было два прыжка. Неожиданно заглох двигатель. Инструктор скомандовал: «Прыгай!», но курсант растерялся и не смог выпрыгнуть.

В Выборге на передаче восстановленного АНТ-4

В октябре 1944 года училище вернулось в освобожденный Николаев. Своими руками восстанавливали здание училища, строили казармы. 8 часов учились, а потом еще 8 часов работали. Были и курьезные случаи. Так, во время очередных прыжков оказались над бахчей и сели недалеко от будки сторожа. Дед угостил курсантиков, прилетевших с небес, арбузами. На обратном пути их с арбузами увидел командир штаба. Он решил, что ребята утащили арбузы с колхозного поля. Не стал слушать их оправданий и назначил 20 суток гауптвахты. На следующий день наказание отменил начальник училища, справедливо заметив, что «кто летать-то будет»?

На Буге. 1947

Война заканчивалась, поэтому они остались учиться на пять с половиной лет, по программе высшего образования. Освоили самолеты По-2, Ил-2, Ли-2, Пе-2. Проходили практику на кораблях в Севастополе, в Одессе.

Несмотря на тяжелые годы, юность брала свое. Дружба курсантов прошла через всю их жизнь. Судьба разбрасывала, вновь соединяла на разных флотах, в далеких гарнизонах и потом – в гражданской авиации. Один из друзей отца, Николай Криванчиков, ставший потом признанным поэтом, писал об этом времени и о чувствах, переполнявших курсантов:

«Из памяти моей –
теперь уж длинной –
не выветрится до последних дней
щемящий дух ромашки и полыни
аэродромов юности моей,
где китель, обтянувши темно-синий,
и ко всему, что в небе есть, готов,
на парашюте я сижу в кабине
и подаю команду: «От винтов!»

На учениях Военно-морского флота «Океан»

Служба в авиации

15 ноября 1949 года выпускники училища им. Леваневского были распределены по всем флотам. Отец попал на Сахалин – в город Корсаков. Прослужил в разных гарнизонах на Дальнем Востоке 15 лет. Летал на американских «Бостонах» и «В-25», доставшихся нам по ленд-лизу, на отечественных самолетах Ту-2, Ил-28, Ту-16. Участвовал в проведении аэрофотосъемки береговой черты Дальнего Востока. За блестящее выполнение заданий командования был удостоен ордена Красной Звезды.

Прибытие Ту-104 в Музей гражданской авиации

Регулярно проводились боевые дежурства: контролировали американские авианосные группы в Тихом океане. Однажды, когда возвращались с дежурства на свой аэродром Монгохто, вышел из строя один двигатель. До Монгохто оставалось более тысячи километров. Ближайший аэродром находился на о. Итуруп, где отец летал ранее, поэтому предложил командиру И.И. Краснову садиться там. Так и сделали. Уже на посадке, в конце пробега, остановился второй двигатель. Прилетевший инспектор, друг отца по училищу, в последующем ставший командующим авиацией Тихоокеанского флота, Г.В. Павлов обнял его и сказал: «Вы как заново родились».

Прибытие Ту-114 в Ульяновск

Случались катастрофы. Однажды, когда вырулили на старт, увидели, как у взлетавшего перед ними самолета отказал левый двигатель, и его стало разворачивать влево, в сторону вековой тайги с деревьями 80-метровой высоты. Командир капитан Старов скомандовал второму пилоту: убрать шасси. Тот был стажером, пришедшим из гражданской авиации, и по ошибке убрал закрылки. Подъемная сила уменьшилась. В результате самолет резко просел, консолью крыла стал рубить верхушки сосен и рухнул вниз. 32 тонны топлива и весь боезапас взорвались. Человек 10-12 после этого случая списалось из армии на гражданскую службу.

Принятие Ту-114 в Музей гражданской авиации

С 1964-го отец служил в авиации Черноморского флота. Было много ответственных и опасных заданий. Так, например, как один из лучших специалистов, он принимал участие в крупных в то время учениях Военно-морского флота «Океан», в ходе которых наши самолеты должны были над нейтральными водами достичь района Фарерских островов, вернуться к Новой Земле с двойной дозаправкой в воздухе ночью. Задача была успешно выполнена.

В 1973 году отец перешел в гражданскую авиацию, в которой освоил Ту-104, Ил-18, Ту-134 и пролетал еще одиннадцать лет штурманом-инструктором и штурманом эскадрильи. Затем ушел на наземную работу. С 1985-го по 1988 год создавал коллекцию самолетов Головного отраслевого Музея истории гражданской авиации. Участвовал в экспедициях по Советскому Союзу в поисках и по реставрации стары самолетов.

Ту-16. Дозапарвка в воздухе

Благодаря однокашнику В.Е. Ручкову – бывшему командующему авиацией Северного флота – нашел и смог добиться передачи в музей первенца реактивной гражданской авиации Ту-104. Именно на этом самолете летал в качестве пассажира Юрий Гагарин. Отец также сумел уговорить руководство дальней авиации передать в музей редкие самолеты: Ту-114 (на сегодня осталось только три экземпляра. – Прим. авт.) и уникальный Ту-116 (было выпущено всего два экземпляра самолета. – Прим. авт.). Все они, как и ранее Ту-144, прибыли в Ульяновск своим ходом.

Ту-16

Отец проработал в ШВЛП – Центре ГА СЭВ – УВАУ ГА – УИГА 45 лет. Учитывая, что в военной авиации он летал на реактивных самолетах, где шел год за два, он к моменту демобилизации имел 49 лет с лишним военного стажа. Если еще добавить годы работы в колхозе, то получается, что общий трудовой стаж давно обогнал его физический возраст и приблизился к веку. Но, как ни парадоксально, он по-прежнему скучает по работе.

Владимир Гуркин,

журнал "Мономах"

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.