Сергей Юрьев о Константине Николаеве: Жил-был счастливый человек…

Давным-давно древнегреческий философ Диоген Синопский (тот самый, что жил в бочке и однажды послал куда подальше самого Александра Филипповича Македонского) средь бела дня зажег фонарь и начал с ним разгуливать по Афинам. Граждане, удивлённые очередным чудачеством эпатажного философа, тут же начали интересоваться, почему он бродит днём с огнём, и тут же получали ответ: «Ищу человека». Разумеется, на самом деле философ никого не искал, а лишь намекал согражданам на то, что среди них настоящий человек – такая редкость, которую и днем с огнем не сыщешь…

Диоген, конечно, преувеличивал. Были достойные люди в Древней Греции, да и в наше время их не так мало, как может показаться на первый взгляд. И всё-таки встреча, знакомство, а уж тем более дружба с каждым из них – огромная удача, бесценный дар, луч света, который продолжает освещать тебе путь до конца дней твоих…

«Снег над лагерем валит, гнёт палатки в дугу…»

Делал то, что считал правильным

2 февраля этого года ушёл из жизни Константин Николаев, человек, любимый всеми, кто его знал. Ушёл рано. Всего-то в 56 лет… Он не писал бессмертных книг, не создал иных шедевров, не делал великих открытий, не нажил богатства… И не был он никаким ни лидером, ни вождём, потому что никогда ни к чему подобному не стремился. Он просто жил, работал, любил своих близких, дорожил дружбой, воспитывал детей и внуков… А ещё он пел хорошие добрые песни – да так, что тем, кто слушал, хотелось плакать и смеяться, верить и любить, и, главное, жить… Жить, не подчиняясь обстоятельствам, а так, как считаешь правильным, как велит совесть, как желает душа.

Страна о нём узнала в 1980 году на XXIV Московском городском фестивале авторской песни – том самом, что вошёл в историю как «мокрый слёт». Песни бардов тогда распространялись по стране простым и единственно возможным способом: поёт человек у костра, а к нему тянутся на «удочках» десятки микрофонов… Помнится, после слёта вся ульяновская команда двинулась на станцию по дороге, а мы с ним рванули напрямки, через пашню, чуть ли не по колено в мокром чернозёме. Среди туч над горизонтом возник просвет, и выглянуло солнце, и я, вспомнив цитату из песни Визбора, крикнул: «Лучше нету того свету!». «Но туда охоты нету!» - тут же отозвался Костя… Тогда ещё казалось, что жизнь – это, если не навсегда, то уж точно очень надолго…

Потом были слёты в Перми, Казани, Йошкар-Оле, Димитровграде, других городах, а в 1988 году он стал лауреатом фестиваля имени Валерия Грушина, но получать диплом не пошёл – то ли не счёл наличие такого документа достаточно значимым, то ли нашёл дела поважнее. Да и вообще, для него многое из того, что считается очень важным для среднего человека, было не слишком существенным. Он всегда делал только то, что считал правильным и по-настоящему полезным. И ещё он не терпел, когда кто-то пытался на него давить. После окончания Политеха он некоторое время работал на Приборостроительном заводе, но однажды «не сошелся во взглядах на работу и зарплату» с начальником цеха и ушёл в Областной центр детско-юношеского туризма, хотя платили там явно не больше. Зато в этой работе ему помогала песня… Да и туризмом он увлекался ещё со школьных лет. И всегда считал, что это «погружение в иной мир, более добрый, более гармоничный, более духовный, чем повседневная жизнь». И музыкальный инструмент он выбрал именно благодаря туризму, поскольку «пианино с собой в горы не потащишь». И даже будущую свою супругу, Татьяну, с которой прожил всю жизнь, встретил в 1980 году в горах Кавказа – в походе.

6 апреля 1986 года, на берегу Волги

Глядя на жизнь

В 2014 году с трудом удалось уговорить его дать интервью для газеты. Пришлось даже немного слукавить – сказать, что «плановый клиент» внезапно уехал, а полосу в газете чем-то заполнять надо, Костенька, выручай… И тогда он сказал, что верит в судьбу, которая нередко сама подталкивает людей к тому, чего они действительно хотят от жизни. Приведу ещё несколько цитат из того разговора…

О прошлом и настоящем: «Это, конечно, парадокс, но когда в стране главенствовала коммунистическая, насквозь материалистическая идеология, в обществе больше ценилось наличие в человеке духовного начала. И песни бардов хоть и стояли особняком от официальной культуры, не выбивались из общепринятой системы ценностей. Да и само общество было устроено в интересах человека. По крайней мере, детей рожать не боялись. Не было страха за их будущее».

О семье и детях: «Дети – это прекрасно, и я счастлив, что они у меня есть. С тем, чтобы прокормить детей, и сейчас в России особой проблемы нет, если у родителей есть руки и голова. Проблема в том, чтобы дать им образование, поскольку это стало довольно дорого. Но не это главное. Есть такое понятие – экология души, а с этим в современном обществе огромная проблема. Информационное пространство загрязнено пропагандой рвачества, насилия, индивидуализма и прочих пороков. И оградить детей от этого невозможно, поскольку всё находится в открытом доступе. Все эти пометки «12+» или «16+» никого ни от чего не ограждают. Если человек уже как-то сформировался, у него есть фильтры, защищающие разум и душу. И задача современного воспитания не в том, чтобы изолировать детей от мира, полного пороков и соблазнов, а в том, чтобы помочь им такие фильтры обрести».

Об образовании: «За своих внуков я не боюсь. Их родителей мы с Татьяной воспитывали и, надеюсь, дали им достаточно, чтобы они и своих детей не потеряли. Но вызывает огромное сожаление, что в России разрушено то, что, собственно, и делало наше общество сильным и гармоничным. Систему советского образования приняли Китай и многие другие страны. Может быть, и я на это очень надеюсь, что и наша страна к ней когда-нибудь вернется. Иначе нельзя».

С женой Татьяной и сыном Степаном на фестивале в Ломах

Об отношениях государства и человека: «Я думаю, что каждый человек – сам себе государство. Это страна у нас одна на всех. А самое важное для человека – жить в согласии с собой и не превращаться в механизм, существующий для выполнения некой конкретной задачи. А у нас в последнее время стало модным понятие «человеческий капитал». Так вот, человек не должен быть капиталом, человек должен быть ценен сам по себе, а не как средство достижения какой-то цели».

Нельзя зарабатывать на том, чем живёт душа

В последние годы он старался чаще выступать, в 2010-м слетал на Визборовский слёт в Хабаровск, где был почётным гостем, никогда не отказывался вести творческие мастерские для детей на различных фестивалях, в том числе и на Грушинском, дал несколько концертов на различных городских площадках, осенью прошлого года съездил в Москву – пригласили на «квартирник»… В апреле прошлого года он даже сбежал из больницы на итоговый концерт детско-юношеского фестиваля «Сверим наши песни». Чувствовалось, что он торопился успеть как можно больше…

Ни на жизнь, ни на здоровье никогда не жаловался. Только, бывало, начнёшь зазывать его в лес или на какое-нибудь иное сборище – иногда отказывался, говоря, что чувствует себя не очень… Частенько шутил по поводу врачей, мол, каждый раз, когда у них появляется, у тех глаза по шесть копеек: удивляются, что пациент ещё жив… А он жил, вопреки прогнозам медиков – потому что любил жизнь и продолжал строить планы на будущее: купить подержанную «Ниву», уехать в деревню, разводить коз, делать сыр, заняться пчеловодством, принимать гостей, петь песни, по возможности ездить на фестивали… 

С дочерью Машей и сыном Степаном

22 января прошлого года в его деловом ежедневнике появилась запись, где он изложил свои ближайшие цели. И там, помимо конкретных бытовых желаний, были и такие:

«Желаю, чтобы я и все мои близкие были здоровы». «Желаю успехов всем своим друзьям».

«Желаю творческого развития».

«Желаю пребывать в согласии с Мирозданием». 

В прошлом году были мы на дне рождения у одной славной дамы я ненароком подслушал, как он ответил кому-то на вопрос о здоровье: «Что бы ни случилось – я к этому готов…»

После нескольких инфарктов не мог и не хотел жить на одну только инвалидную пенсию – старался не упустить ни одной работы из тех, что подворачивались.

Он мог бы сделать песню своей профессией, но считал, что нельзя зарабатывать на том, чем живёт душа. Однажды его пригласили выступить на одном официальном мероприятии. Пришёл. Спел. Ему тут же попытались вручить несколько купюр, но Костя категорически заявил, что за песни денег не берёт.

Да и по вечерам его было трудно застать дома. Помнится, вечером 1 февраля я ему позвонил. Проезжал мимо, думал зайти на чашку чая, но Костя сказал, что дома его нет и не будет допоздна. А на следующее утро он умер – быстро, легко, без мучений…

И теперь почему-то всё чаще вспоминаются строки из песни на стихи Давида Самойлова, которую Костя пел каждый раз, когда собирались друзья: «Повремени, певец разлук! Мы скоро разойдемся сами. Не разлучай сердца с сердцами, не разнимай сплетённых рук».

Сергей Юрьев,

фото автора

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.