Папа – педофил, мама – истеричка? Эстонско-норвежский скандал докатился до Ульяновской области

К жуткой запутанной истории оказался причастным наш регион. Наблюдая несколько лет за героями семейной трагедии, думала о том, что все происходящее так далеко, не у нас, не с нами. Но неожиданно сама оказалась «в деле».

Каждая сторона конфликта уверяет в своей правоте и обвиняет противоположную. Впереди еще много разбирательств, в том числе и Европейского суда по правам человека. Пока ясно одно: во взрослых играх страдают дети. Но обо всем подробнее.

Православная гражданка Эстонии Анна Финсераасен с двумя малолетними детьми получила убежище в РФ, ища спасение от клана педофилов из Норвегии, и стала жертвой группы международных мошенников.

Добрый вечер, Виктория! Прошу прощения, что отрываю Вас от дел. Меня зовут Дмитрий, я пресс-секретарь президента Европейского информационного центра по правам человека в Вене Гарри Мурея. Мы хотим предложить материал для «УП» о событиях, которые происходят с этой семьей, - такое сообщение я получила недавно. Оно сопровождалось рядом ссылок на статьи и видео, документами, контактами.

От видео и статей коллег из федеральных СМИ шевелились волосы на голове, честно. Но согласно закону и к счастью зрителей и читателей, дичайшие подробности в них не фигурировали. А вот экспертизы психологов, которые работали с мамой и ее дочками, как и положено им, сопровождались мельчайшими деталями. И от них просто заходилось сердце. Читать такое спокойно невозможно ни одному нормальному человеку, в некоторые моменты к горлу подкатывала тошнота.

Материнское желание защитить своих детей рождается с первым криком малыша. И не покидает уже никогда. На что способна мать, которая считает, что ее детям угрожает опасность? На многое. В случае с Анной – на жизнь в чужой стране, вдали от родных и друзей, на жизнь в постоянном страхе от каждого телефонного звонка, от слишком внимательного взгляда на улице.

В Норвегии

История эта началась довольно банально в 2009 году. Жительница Эстонии Анна тогда работала в Норвегии медсестрой, где и познакомилась с санитаром и будущим мужем Йостейном Финсераасеном. Любовь, общие интересы – что еще нужно для счастья, которое привело молодых людей к алтарю. Но супруг, как потом рассказывала Анна, иногда ее поколачивал, даже беременную. Тем не менее женщина родила двух дочек и пыталась жить советами матери: «стерпится-слюбится». С появлением в семье второй малышки муж предложил супруге помощь со старшей. Йостейн начал купать девочку, которой тогда исполнилось 2 годика, перед сном.

- Однажды я вошла в ванную и увидела, что Йостейн не моет ее. Папа с дочкой стоят голые на полу, она дергает его за эрегированный член, и оба весело смеются, - рассказывает Анна.

Женщина заявила ему, что отныне дочь купает она. В ответ муж разозлился, мол, так жена мешает ему общаться с дочерью.

Но воспитанной по другим правилам Анне, мягко говоря, такие игры пришлись не по душе. Тем более что лишь в годы совместной жизни она узнала от мужа, что его отец отбывал наказание – провел в тюрьме 2 года и догуливал по УДО еще 2 – за педофилию.

В Эстонии

В 2012 году Йостейн по обоюдному согласию подал на развод. Понимая, что муж намерен отобрать у нее дочерей, мать с девочками уехала на родину, где заранее сделала им эстонское гражданство и паспорта. Муж подал на Анну заявление в полицию и в Интерпол, хотя она от него не скрывалась. Был начат судебный процесс. Над детьми нависла угроза, что их на основании Гаагской конвенции отдадут отцу, предоставив ему исключительное право попечения. Адвокат Анны сумел повести дело так, что адвокат Йостейна предложила компромисс: дети живут с матерью, но могут регулярно приезжать к отцу, при этом, будучи в гостях, не остаются наедине с дедом по отцовской линии. Анна была поставлена перед выбором: или компромисс, по условиям которого есть надежда, что она сможет контролировать ситуацию, или детей у нее отнимают и она будет не в силах их защитить, если ее подозрения обоснованны. На том и порешили. После чего в 2013 году состоялся развод.

В первый же раз, когда дети вернулись из гостей, они стали при папе рассказывать, как вместе голенькими моются и спят в одной постели. На вопрос Анны, что это такое, Йостейн ответил, что этого больше не повторится. И в самом деле, дети больше ничего такого не рассказывали, из чего Анна сделала вывод, что и рассказывать, собственно, не о чем. Поэтому мать не встревожилась, когда для этого появились первые серьезные основания. Каждый раз, когда дочки возвращались из Норвегии, Анна замечала у них раздражение в области гениталий. Мама объясняла себе это плохой гигиеной, мол, не слишком тщательно мылись. Тем более что дома у девочек все неприятности проходили. Со временем к воспалениям добавился еще и энурез, который, по возвращении домой, тоже скоро проходил.

Однако при очередной встрече с супругом – в мае 2016 года – сердце Анны ухнуло. Привезя дочек Анне, Йостейн собрался уходить. Младшая, на тот момент уже 4-летняя дочка, несколько раз целенаправленно поцеловала его… в пах. Перехватав изумленный взгляд Анны, Йостейн быстро умчался. Придя в себя, Анна спросила дочку, играют ли они так же в Норвегии, на что та радостно ответила: «Да!»

Позже на расспросы мамы, а потом и сотрудницы службы защиты детей, и следователя, девочки рассказывали, как моются с голым папой в ванне, как вместе спят, как необычно играет с ними папа…

Мама обратилась к врачам, которые немедленно перенаправили ее в полицию. Ведомственный гинеколог обнаружила 2 рубца на девственной плеве. Началось следствие, которое продолжилось арестом Йостейна. Через семь месяцев Фемида мужчину оправдала. Судья не нашла, как сообщается в решении, неопровержимых доказательств его вины. Дескать, медицинская экспертиза хотя и утверждает, что рубцы – следствие насильственного проникновения, но нельзя совсем исключить и анатомические особенности. Вот это последнее предположение, фигурировавшее в экспертном заключении лишь в качестве того, что нельзя полностью исключить, Фемида и приняла во внимание. Следующая судебная инстанция оставила в силе первоначальное решение.

К правосудию обратился и Йостейн, подав заявление о предоставлении ему исключительного права попечения о детях (встречное – в ответ на аналогичный, поданный Анной после возбуждения уголовного дела). Также с его стороны было подано заявление в прокуратуру о возбуждении уголовного дела против Анны за лжесвидетельство. И если по второму обвинению Фемида оказалась снисходительна, то по первому требованию неумолима. В конце 2018 года, вопреки мнениям психологов и позиции службы защиты детей, вопреки волеизъявлению самих детей, выраженного во время беседы с судьей (как сама судья записала, дети хотят жить «с мамочкой»), отказавшись назначить комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, Харьюский уездный суд принял решение передать исключительное право попечения над девочками отцу.

Таллинский окружной суд оставил без удовлетворения апелляцию Анны, утвердив решение суда первой инстанции, а 9 декабря 2019-го Государственный суд даже не принял кассацию в производство. Таким образом, постановление окружного суда вступило в силу и 9 января 2020 года отец должен был увезти дочерей к себе навсегда. Этого Анна допустить не могла и решила вопрос кардинально: сбежала из страны по причине бесконечного страха за своих дочерей.

 

В России

Так в январе 2020 года 35-летняя Анна с дочками – на тот момент 9-летней А. и 8-летней Л. – оказалась в России. Говорит, это единственная страна, которая дала ей защиту. Сначала Финсераасен приютили в монастыре под Ярославлем. Уже третий год Анне помогает протоиерей Игорь Прекуп, настоятель Палдиского прихода во имя преподобного Сергия Радонежского. Именно к нему православная Анна обратилась за помощью, когда еще за полгода до вынесения судебного постановления по делу о прекращении совместного права попечения поняла, что судья, по ее мнению, мягко говоря, небеспристрастна. Священник защищает маму с дочками не только от притязаний отца, но и от тех, кто пытается, по мнению протоиерея Прекупа, заработать на семейном скандале.

 

И снова уезжать, дальше, в глубь России. Одна из возможных точек остановки – Ульяновская область. Почему?

 

- Во-первых, регион расположен относительно далеко от столиц, где Анну и детьми могут найти и экстрадировать в Эстонию. Во-вторых, Ульяновская область хорошо сотрудничает с зарубежными инвесторами, у вас работают предприятия из разных стран. Возможно, Анна, с ее знанием нескольких языков – русского, эстонского, норвежского, английского – и многолетним медицинским опытом сможет трудоустроиться на достойное место. Ведь ей необходимы средства к существованию, – вполне резонно ответил на мой вопрос президент Европейского информационного центра по правам человека в Вене Гарри Мурей.

Он, к слову, один из тех, кто встал на защиту интересов Анны (сейчас у Финсераасен на руках Свидетельство о предоставлении временного убежища на территории РФ), и помог ей подготовить документы для Европейского суда по правам человека.

Анна

Мы общались по телефону, в мессенджерах, по Zoom – Интернет и трагедии объединяют мир. И то, что казалось далеким, становится близким. Анна, как и любая мама в любой стране, переживает за дочек. И иронизирует о… пандемии.

- Коронавирус сыграл нам на руку, – грустно улыбается Анна. – Благодаря изоляции дочки могли спокойно учиться дистанционно, как и все остальные их одноклассники, в родной школе. Да, они скучают по друзьям и по любимому фигурному катанию, но пока безопасность важнее. Кроме того, закрытые границы тоже нам в помощь.

 

Для оперативной помощи детям, если бы таковая потребовалась, на zoom-общение пригласили юриста от Уполномоченного по правам ребенка

 

 

 

 

 

А о полной безопасности пока речи не идет. Недавно стало известно, что «юридические действия» в отношении Анны и детей с целью исполнить судебное постановление идут полным ходом, и в России через органы прокуратуры и Интерпол. Но не столько разлуки боится мама, сколько переживает за психическое и физическое здоровье своих дочерей.

Тем временем семейная история уже дошла до самых высоких структур властей, в том числе и религиозных. Противоположная сторона конфликта отстаивает свою позицию всеми способами – имеет право.

Вполне адекватной Анна показалась и нам. На все вопросы отвечала ровно, обоснованно. От предложенной юридической и материальной помощи – вещи для девочек и т.п. – отказалась: «Все есть, спасибо».

Йостейн

По законам жанра и журналистики, конечно, связались и со второй стороной конфликта. Правда, лично с экс-супругом Анны пообщаться не удалось – языковой барьер покруче границ и расстояний. Но получить ответы на наши вопросы помог Евгений Порошин – юрист, представляющий интересы Йостейна Финсераасена. Публикуем их без изменений, в том числе и поясняющий комментарий.

- Йостейн, на суде вы заявляли, что ваша бывшая супруга вас оболгала. Ради чего, вы считаете, она это сделала?

- Насколько я мог понять, она ревновала из-за того, что мои дочери захотели жить со мной в Норвегии. И обвинение кого-то в насилии и растлении малолетних – это способ забрать детей себе.

- Зачем ей надо было забирать детей, если бы она не переживала за них?

- Анна из тех людей, которые не терпят, когда им говорят, что делать. Она полагает, что никогда не ошибается в том, что говорит или делает. Её мнение единственно верное. Поэтому, когда суд лишил её права опеки над детьми, она решила сбежать.

- Почему вы позволяли отцу приходить к внучкам, несмотря на судебный запрет?

- В постановлении суда говорилось, что моему отцу нельзя оставаться наедине с детьми. Он никогда не оставался один с моими дочерьми.

- Что грозит Анне по возвращении в Эстонию?

- Полагаю, что об этом лучше спросить полицию Эстонии.

- Сколько лет вы не видели детей?

- Я видел своих детей дважды за последних четыре года, в Таллинне. Последний раз дети были в моём доме в Норвегии в мае 2016 года.

- Вы хотите, чтобы они жили с вами? Готовы нести за них ответственность и содержать?

- Да, они должны жить со мной. Конечно же, я готов нести ответственность и содержать. И есть люди, готовые мне помогать, когда я верну дочерей домой в Норвегию.

- А почему сейчас материально не помогаете детям?

- Я мог бы это делать, если бы Анна сделала то, что предписал ей суд. Сейчас же неизвестно даже точное местонахождение детей.

(здесь уточним: Анна уверяет обратное – у экс-супруга, по ее словам, есть номер ее карточки, и перевести деньги не составляет труда. - Прим. авт.)

- У вас есть телефон Анны. Как часто вы звоните ей и дочкам?

- Я не могу позвонить Анне. Сейчас всё общение должно происходить через юристов. Кроме того, я не доверяю Анне. Позвонить моим дочерям невозможно. Раньше мы пробовали общаться через Skype, но сейчас это также невозможно.

- Если увидите дочек, что скажете им в первую очередь?

- Скажу, что я люблю их. Что я очень скучал по ним, что я все время думал и продолжаю думать о них. Их также не хватает остальной части их норвежской семьи.

- У вас до сих пор осталась обида на Анну?

- Как я уже сказал, я не доверяю этой женщине. Она солгала, пыталась разрушить мою жизнь, мою репутацию, пытается лишить меня общения с дочерьми. Я очень надеюсь, что когда-нибудь она поймёт, сколько плохого она сделала детям. Потому что манипулировать ими и лгать им – худшее в этой истории.

- У вас сейчас есть спутница жизни?

- Нет.

Комментарий Евгения Порошина, юриста, представляющего интересы Йостена Финсераасен:

- Зачастую в семейно-правовых спорах эмоциональное перевешивает юридическое. И это не удивительно, ведь рассматриваются вопросы, касающиеся взаимоотношений между близкими людьми либо теми, кто когда-то был друг другу близок. Тем более, если спор затрагивает детей. Однако, по сути, все споры между Йостейном и Анной Финсераасен уже были разрешены судами. В процессе по обвинению в насилии Йостейн был полностью оправдан. Дело рассматривалось и вышестоящим судом, но ни одна из инстанций не подтвердила ни одно из обвинений, предъявленных Анной. Параллельно в гражданском процессе, инициированном также самой Анной, был рассмотрен вопрос о праве опекунства над детьми. Право опекунства – это, по сути, родительские права в понимании российского семейного законодательства. И согласно вступившему в законную силу судебному решению, также подтвержденному в вышестоящей инстанции, Анна была лишена права опекунства в отношении обеих дочерей. Она была обязана передать их Йостейну, но вместо этого вывезла детей из Эстонии и скрылась с ними в России. С правовой точки зрения подобные действия квалифицируются как похищение детей и как злостное уклонение от исполнения судебных решений, а это уголовно наказуемые деяния – преступления. Конечно, Анна имеет право оспаривать решения эстонских судов в международных инстанциях, но это ни в коем случае не даёт ей права нарушать закон. Фактически же дети сейчас находятся в иностранном для них государстве с лицом, лишенным родительских прав. С лицом, на протяжении нескольких лет внушающим им, что они являются жертвами сексуального насилия со стороны собственного отца. Насилия, которого не было. Поэтому первоочередная задача – вернуть детей их единственному законному опекуну, их отцу. И пока это не будет сделано, дети будут находиться в серьёзной опасности.

P.S.

Почему суд вынес решение в пользу Йостейна и не удовлетворил апелляционную и кассационную жалобы Анны, которые и она сама, и Гарри Мурей, и отец Игорь Прекуп, а также государственная служба защиты детей и психологи, работавшие с дочерьми Анны, считают вполне обоснованными? Говорят, мол, Эстония слишком зависима от Норвегии экономически, дескать, «маленькой стране нет смысла ругаться с большим братом». Именно поэтому главная задача сейчас – донести дело до Европейского суда по правам человека и вернуть на новое рассмотрение в Эстонии. Иначе женщине не избежать экстрадиции на родину, а потому и выдачу ее детей Норвегии – стране с непонятным нам, русским (а Анна тоже русская), таким свободным половым воспитанием.

фото из личного архива Анны Финсераасен и скрины документов, предоставленных редакции

видео: youtube.com Первый канал «Человек и закон» и ulpravda.ru

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.