Чем опасны радикальные политические сообщества для ульяновцев
«Ulpravda.ru» начинает цикл публикаций о деструктивных сообществах Ульяновской области. Первый материал – о право- и леворадикальных группах (по материалам центра предупреждения распространения идеологии терроризма и экстремизма).
Пик последней волны распространения право- и леворадикальных сообществ пришелся на конец 1990-х– начало 2000-х, но не следует, однако, думать, что эти сообщества совсем ушли в прошлое. Случай с самоподрывом подростка в здании ФСБ в Архангельске (члена анархического сообщества) – яркое тому подтверждение.
Первое, что необходимо уяснить – эти радикальные сообщества не имеют отношения к соответствующим политическим силам. Леворадикалы не связаны с коммунистическими партиями. Праворадикалы не связаны с патриотическими силами. Идеи их искажаются в пользу назначения «врага» и реальной борьбы с ним для укрепления своего положения внутри сообщества и привлечения к себе внимания.
История этих движений, и это важно понимать, уходит корнями в середину 1990-х годов, когда в России оформилось движение «скинхедов». Будучи нацистским, праворадикальным по своей сути, оно повторяло эстетику аналогичных движений Великобритании, США (бритая голова, военная обувь, нашивки на одежде, «позывные», музыка и др.), однако формировалось на почве других внутригосударственных конфликтов, в нашем случае – связанных с распадом СССР, возникающими на этой почве этническими разногласиями.
Параллельно формировалось «Антифашистское» движение, повторявшее эстетику «скинхедов», но имевшее не националистическую, а анархическую или коммунистическую идею в своей основе – исключительно номинально же являвшееся «ответом правым скинхедам».
На какой почве формировались эти экстремистские сообщества тогда?
-
-
- Обнищание населения и отсутствие социальных перспектив.
- Разрушение общей идеологии, общего понимания истории.
- Локальные вооруженные, этнические конфликты.
- Влияние общественных, некоммерческих организаций и фондов извне-.
Иными словами – нищий подросток из неблагополучной семьи в середине 90-х, потерявший твердую мировоззренческую опору, начинал искать идеологическую систему, в которую мог бы встроиться. Леворадикальные и праворадикальные концепции при этом были, во-первых, общеизвестны, во-вторых, в нужной степени упрощены до его восприятия, в-третьих, достаточно явно рисовали образ врага.
Мы сделали небольшой исторический экскурс, чтобы стало понятно, почему к 2014 году почти все соответствующие движения на территории России исчезли. Исчезли предпосылки для правого или левого радикализма. Ультралевые идеи общей социальной справедливости, для которой необходимо уничтожение врага справедливости (государства, миллионеров, классовых врагов), потеряли актуальность в «сытые нулевые». Конфликт «нищий против богатого» исчерпывает себя, когда исчезает реальная нищета, а реальная нищета – это ситуация начала 1990-х, но никак не кризиса 2008 года, и совсем не ситуация 2018-го года.
Ультраправые идеи национального, этнического превосходства потеряли актуальность после событий 2014 года. Уничтожение, выдворение «мигрантов», «масонского заговора», «преступного государства» по ультраправой концепции было необходимо для возвращения России ее былого величия (декларируемая установка, при реальной установке на решение личных проблем).
В этой связи возвращение Крыма уничтожило основную декларируемую предпосылку ультраправых движений – возможно ли «возвращение величия России» радикальными, экстремистскими способами, если величие уже было возвращено, к тому же совершенно не по-экстремистски? Движение было дискредитировано событиями украинского Майдана. От националистов пострадали все.
Так почему же мы все еще пишем об этих радикалах – несмотря на то, что сами же заявляем о том, что их идеи потеряли актуальность и популярность? Дело в том, что в современном медиапространстве информация существует как бы «вне времени».
Подросток 2018 года, оказавшийся в трудной жизненной ситуации, натыкается в сети на материалы 2003 года, на которых – строгий строй скинхедов, анархисты с «коктейлями Молотова».
Его вдохновляет их эстетика (сила, мощь, бесстрашие, безрассудство), и он начинает интересоваться почти позабытым движением, а потом реконструировать его вместе с другими «сочувствующими». Чтобы компенсировать собственные проблемы, как вариант.
Методы противодействия
Ни в коем случае – не спор. Интересующийся радикальным политическим течением подросток, вооруженный литературой по этой теме от апологетов своего движения за последние сто лет (все это у него в смартфоне), во-первых, вас легко переспорит, а во-вторых, не услышит ниодин из ваших аргументов, а само противодействие только укрепит его картину мира.
Нужно мягко преодолевать предпосылки, купируя радикальное поведение, но не касаясь идейного содержания «движения». Не нужно пытаться объяснить, что быть националистом – плохо. Не услышит. Нужно помочь разобраться, что не так в семье, почему нет нормального общения со сверстниками, что не клеится с девушками, почему не дается учеба. Как только исчезнут предпосылки, растворится и «национализм».
А вот о «контактных лицах» и старших «кураторах» лучше сообщить в правоохранительные органы. Вы-то своего подростка вытащите, а другие, те, кто не заметил? Для них опасность остается действующей. И только сообща мы можем преодолеть ее.
Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.