Как «пилят» лес

Пока черные лесорубы наносят областному бюджету ущерб 

на миллионы, валежник, который по закону нельзя трогать, продолжает засорять леса. О лесных нарушениях говорили на одном из заседаний «К барьеру».

Не пойман за руку - не вор

Если верить словам представителей минсельлесхоза, борьба с нарушителями все-таки ведется и довольно активно. Например, одних только патрулирований за прошлый год провели почти 4 000. Привлекли к административной ответственности 631 человека, из которых 516 человек оштрафовали на сумму больше 4 миллионов рублей.

Однако, если считать ущерб только от «черных лесорубов», он в пять раз превышает сумму этих штрафов. Случаев незаконной рубки за прошлый год выявили 126, общий ущерб от нее превысил 26 миллионов рублей. Почти половину из этих нарушителей поймать не удалось - неизвестными остались 64 незаконных вальщика. Причем на них и приходится основной ущерб - 23 миллиона рублей.

Почему большая часть «черных лесорубов» так и не были пойманы, в минсельлесхозе объясняют в том числе и слабой активностью правоохранительных органов в этом направлении. Сами лесники не могут заниматься разыскной деятельностью - в их силах только констатировать факт и передать материалы в прокуратуру и полицию. А уже силовики должны разыскивать нарушителей. Но, как показывает практика, этот розыск идет не так активно, как хотелось бы. Да и с самим возбуждением уголовного или даже административного дела есть проблемы.

- Чтобы привлечь виновника к уголовной ответственности, мы должны поймать его в лесу буквально за руку, когда он будет пилить деревья, - говорит замминистра - директор департамента лесного хозяйства регионального минсельлесхоза Эдуард Леонтьев.

Один раз в… 25 лет

Если с «черными лесорубами» воевать пока непросто, то способ борьбы с лесными спекулянтами вроде бы нашли. Во всяком случае, с теми, кто пользовался лазейкой в законе, позволяющей каждый год брать до 100 кубометров леса для собственных нужд. Например, на строительство дома или бани. Зачастую древесина, которая официально должна была складываться в сруб, продавалась человеком, ее купившим, по более высокой цене. Выяснилось это после того, как специалисты минсельлесхоза провели соответствующий мониторинг.

На сегодня принято два закона, которые позволяют наказывать такого рода спекулянтов. Первый - федеральный, он запрещает использование купленной древесины в тех целях, которые не были заявлены. То есть, если заявка писалась на строительство дома, а контрольные органы не находят ни постройки, ни древесины у дома, безответственного гражданина ждет наказание. Второй закон - региональный, был принят в конце марта. Он ограничивает возможность получения тех самых 100 кубов 25 годами.

- Такие ограничения введены уже во многих регионах, - рассказывает Эдуард Леонтьев. - Где-то установили срок в 20 лет, где-то - 30, где-то разрешили брать один раз в жизни. Мы установили срок в 25 лет, решив, что за это время постройка может износиться.

Сможет ли повлиять принятый закон на снижение лесной спекуляции, станет понятно уже в ближайшее время.

Отдайте валежник!

Еще одна острая лесная тема - доступ к бесхозной древесине, а именно к валежнику. Сейчас, по словам Эдуарда Леонтьева, любого человека, приехавшего в лес с пилой на тракторе без соответствующего разрешения, можно расценивать как преступника. Даже если этот человек едет по лесной дороге в соседнее село помогать распилить дрова своей маме. Следовательно, и тот, кто пилит валежник на дрова, тоже считается преступником, ворующим казенное добро. Ситуация получается абсурдная - сухие деревья захламляют лес, но селянин, который хотел бы их забрать на дрова, не может этого сделать, не нарушив закон. Хотя сухие упавшие деревья никому не нужны - те, кто украл древесины на 23 миллиона, поживились не валежником, а деловой древесиной.

По этому поводу руководитель регионального минсельлесхоза Александр Чепухин сказал, что проблему нужно решать на федеральном уровне. Высказался за это и присутствовавший на совещании первый замгубернатора Александр Якунин. Он же напомнил, что до сих пор в лесах области, особенно в левобережье, лежит огромное количество деревьев, упавших во время ледяного дождя 2010 года. Их тоже могли бы разобрать местные жители, но пока они этого сделать не могут. Закон не велит.