Воспоминания прадеда. Побег из австрийского плена

В истории Великой Победы нет незначительных дат, как нет незаметных биографий среди историй воевавших ульяновцев. Поделитесь с «Народкой» своей семейной гордостью: пришлите фотографии ваших бабушек и дедушек, которые приближали великий день, и расскажите о них.Сегодня о своем прадеде рассказывает студент УлГТУ Илья Санин. 

Прадеда звали Фокеев Александр Максимович, родом он из села Коптяжево Бугурусланского района Оренбургской области. После окончания 7 классов прадед получил профессию слесаря и поступил в техническую школу г. Сызрани на отделение паровозных машинистов. Был призван на военную службу в октябре 1940 года. 

Наводчик 245-го гаубичного артиллерийского полка 37-й стрелковой дивизии (СД), в огневом взводе механической тяги. После тяжелого сражения летом 1941-го у ст. Юратишки (Белоруссия) долго отступали. Лесами, окраинами сел и деревень пытались догнать фронт. Но дойдя до Днепра, узнали, что советские войска отступили на западную сторону. Опять в путь - попали в окружение, а затем в плен в лагерь 318 Ламсдорф (Польша), который запомнился нечеловеческими условиями существования и жестокостью немцев. 

Из воспоминаний: «…смотрю, глазам не верю - навалена гора голых трупов… лагерь, в виде большого квадрата, огороженный колючей проволокой… посередине коридор, отделен тоже колючей проволокой, тянется вдоль всего лагеря, а от него два блока-секции, в одной секции увидел много бугорков земли, и людей, копошившихся и выглядывающих из ям...». 

Завели прадеда и других военнопленных в противоположный чистый блок-сектор и сказали, что будут здесь жить, но блок чтобы не портили - если увидят, что кто-то копает, расстреляют. Кругом голая земля, построек нет, жить негде. Вот тогда мой прадед и понял, что за ямы роют в соседнем блоке. Они рыли себе норы, чтобы спрятаться от дождя и холода. Осень. Моросит дождь. Прадед увидел, что и в его блоке начали копать ямы - и никто их не расстреливает, и тоже начал копать, к нему присоседились еще два человека, так они все трое и стали жить в этой яме. Из воспоминаний: «…залезаем, как котята, прижались друг к другу, сверху оделись шинелями и фуфайкой, но это не помогает, внизу сырой песок». Днем находиться в норах не разрешали, тех, кто пытался остаться, били плетками, спускали на них собак. С морозами люди стали слабеть, замерзать, поэтому воровали друг у друга шинели. Из воспоминаний: «Как стемнеет, начинают военнопленные, «шакалы», ходить по ямам, присмотрят шинель, хвать - и бежать, в свою яму. Человек за ним - прибегают полицаи и начинают избивать плеткой за свою же шинель, изобьют до полусмерти». 

Кормили баландой, но всем она не доставалась, строили по сотням на одну бочку, баланда заканчивалась - распускали, но нечестные люди, «шакалы», пристраивались к другой сотне и кидались к их бочке, военнопленные, видя, что им может не хватить, тоже начинали без очереди лезть, толкаться, получалась куча мала, бочка пустая, баланда разлита. Полицаи в свою очередь били всех плетками, разгоняли, но кто-то уже замят, забит, изрубцован. И так происходило каждый раз при раздаче ужина.

Морозы усиливались, люди замерзали. Однажды военнопленные узнали, что у полицая в лагере брат, которому он приносит еду. И в один день его не нашли, но за уборной обнаружили закопанные руки, ноги и голову. Стали искать виновных и выяснили, что брата полицая зарезали, а мясо продали в соседний блок за сигареты. Виновных повесили. Примерно через месяц военнопленных перевели в бараки. Всех их клеймили, каждый пленный имел свой номер, а советские - еще и надпись на спине одежды SU.

Затем были лагеря XVII А Кайзерштайнбрух, г. Пуппинг (Австрия), инвалидный лагерь XVII В Кремс (Австрия), а затем лагерь в г. Вене, откуда при отступлении немецких войск весной 1945 года прадед с другими военнопленными смог бежать. Некоторое время они скрывались в лесу, об окончании войны узнали спустя недели, когда встретили советские войска. После допросов и фильтрационной комиссии Александр Фокеев снова был зачислен в Красную армию, в ноябре 1945 года принял присягу и назначен в роту охраны лагерей репатриации.

В родное село Коптяжево он вернулся уже в 1946 году. Для семьи это стало счастливым потрясением, потому что с ним простились, его оплакали. А он вернулся. Живой!

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.