Год в стране побеждённых. Сын полка вспоминает послевоенную Германию

Прошло много лет, как закончилась Великая Отечественная война. Великая по масштабу военных действий и по масштабу человеческих страданий и потерь. Давно отгремели бои на полях сражений. Залечила свои раны земля. Только не зарастают раны у тех, кто пережил годы войны, кто воевал, кто ковал победу в тылу, кто потерял своих родных и близких в те страшные годы.

Вряд ли найдется семья, через судьбу которой не прошла бы война. Ведь у каждого из нас есть родители, дедушки, бабушки. Есть родные, близкие и дальние родственники. Не может быть, чтобы война своим дыханием не опалила их жизни.

Майор Василий Гусев не любил рассказывать о том, как воевал, какие страшные картины боев и сражений ему пришлось увидеть и пережить. Но о разрушенных деревнях, через которые довелось проходить, о сгоревших и перепаханных танками полях неубранного хлеба говорил с болью. И о фронтовых друзьях, и о том, что такое фронтовая дружба, часто рассказывал своему сыну Валерке. Рассказывал, как в минуты затишья перед боем солдаты доставали из нагрудных карманов фотографии родных, склоняясь над ними, что-то шептали, а потом на клочке бумаги писали на родину письма - послания с тайной надеждой на скорую победу и скорое возвращение домой. Туда, где их с нетерпением ждали матери, жены, дети, невесты.

Война для майора Гусева не закончилась 9 мая 1945 года. Не имея возможности вернуться к семье, офицер смог перевезти жену и сына из села Кошки Куйбышевской области на свое место службы под Калининградом, уже переименованным из Кенигсберга. Сначала в бывшую Восточную Пруссию, а потом и под Берлин.

Сын полка

- Я помню, что нам тогда разрешили убираться на какой-то овчарне. Солому, которую выгребали из-под овец, можно было забирать домой, чтобы топить ей печь, потому что у нас в доме было очень холодно. Мы набивали этой соломой мешок от матраса, вечером ее сжигали. А утром все равно в ведрах был лед, - вспоминает условия жизни в воинской части сын майора Гусева, давний читатель «Народной газеты» Валерий Васильевич Гусев. Из жизни под Калининградом в памяти Валерия Гусева сохранились лишь обрывки воспоминаний.

Например, как на чердаке коттеджа он нашел целые ящики старых немецких марок. Или как впервые увидел там автоматические поилки для коров в подсобном хозяйстве, которым было поручено руководить его отцу.

- Вы представляете, уже тогда - автоматические поилки! У нас же до сих пор в коровниках из колод поят.

А, пожалуй, самое яркое впечатление от «службы» сына полка - это военная форма, ладно сидевшая на мальчишеских хрупких плечах, и даже лычки ефрейтора на погонах. И наставник - сержант Папазян Андроник Акопович.

Будто не было войны

Довольно скоро семья Гусевых переехала в Германию, куда перевели отца.

- Мы жили в городе Людвигсфельде в 18 километрах от Берлина. И что меня поразило, он был практически не тронут войной. Здесь не было никаких разрушений.

Но была у него одна особенность - в городе не было канализации. И, как вспоминает Валерий Гусев, в день, когда в Людвигсфельде чистили выгребные ямы, дышать в городе было невозможно.

- Они договаривались именно на конкретный день. А отходы не выбрасывали, а выливали в сады, как удобрения.

Еще в Людвигсфельде он впервые столкнулся с очень уважительным отношением местных жителей к собакам. Правда, именно с одной такой немецкой собакой связана не самая приятная история.

- Немцы не боялись оставлять собак на привязи у входа в магазин. Как сейчас делают и у нас. А мне уж очень хотелось собаку. И мы с друзьями, чего уж скрывать, одну собаку украли. Но радовался я недолго. Через несколько дней сначала отец получил за это от особистов. А потом уже и я пошел извиняться и возвращать эту собаку хозяевам.

Кроме Валерия Гусева в Людвигсфельде тогда были и другие дети наших офицеров. Их, 10-11-летних пацанов, было пятеро. И они «воевали» с такими же немецкими мальчишками - устраивали перестрелки из рогаток. Правда, лишь до той поры, пока один из немцев случайно не разбил своим «снарядом» лоб нашему. После этого детская война прекратилась.

Всё за сигареты

- В Берлине я был тогда много раз. Ездили или на электричке, или на машине. Город мне тогда не понравился. Конечно, он был очень сильно разрушен. Но даже здания сами какие-то темные, мрачные. Хотя нужно отдать должное немцам, они расчистили к тому времени все улицы, - рассказывает Валерий Васильевич. - Помню и здание Рейхстага. Внутри я не был, но даже рядом с ним создавалось неприятное ощущение: тоже темное, от стен которого пахло какой-то сыростью.

Практически здесь же, недалеко от Рейхстага и Бранденбургских ворот, находился рынок, на котором торговали по субботам и воскресеньям. На нем немцы продавали все, что могли продать. Начиная с одежды и заканчивая дорогими украшениями. Но, пожалуй, даже больше драгоценностей ценились… сигареты. С ними в Германии тогда были большие проблемы, поэтому немцы готовы были покупать любые табачные изделия.

- Я как-то раз упал на телеге и сломал ключицу. Меня положили в военный госпиталь в Потсдаме. Всем, кто лежал в госпитале, выдавали сигареты, и мне тоже. Я бы мог отдать их солдатам, но мама строго запретила, сказав: «Сигареты никому не отдавай!» - вспоминает с улыбкой Валерий Васильевич.

При этом расплачивались за покупки разными деньгами: и теми марками, что выпускали союзники, и теми, что печатались еще при Гитлере. Благо на последних был нарисован не главный нацист, а великие немцы прошлого.

Послевоенные народы

Казалось бы, еще год назад немцы были врагами, и мальчишки могли бы их задирать, напоминая о том, что они творили. Но нет, никто этого не делал.

- С немецкими мальчишками мы только из рогаток и перестреливались. Больше никак не общались. Вообще наши с немцами как-то особо не пересекались. Но при этом никакого презрительного отношения к ним не было. Как и с их стороны - ни оскорблений, ничего подобного я не помню, - вспоминает читатель.

А о тех случаях, когда контактировать с немцами все-таки приходилось, у Валерия Гусева только положительные воспоминания. Например, если ты не знал дороги до нужного места, берлинцы готовы были сесть в машину и проводить. При этом отвезти их назад они не просили.

Запомнились Валерию Гусеву и американцы.

- Как я помню, наши солдаты в западную часть не ездили. А американцев на нашей стороне мы видели часто. Они приезжали на «виллисах» в коричневой форме, в ботинках с обмотками. И по ним было видно, что держались они или нахально, или с чувством достоинства. Наши солдаты выглядели как-то скромнее, - рассказывает Валерий Васильевич.

Американцы, кстати, были одними из поставщиков сигарет на берлинский рынок, они привозили их целыми ящиками.

А вот о ком у Валерия Гусева остались не самые приятные воспоминания, так это о поляках. Во-первых, ему довелось присутствовать при установлении границы между СССР и Польшей, на территории бывшей Восточной Пруссии. И как вспоминает наш собеседник, поляки ругались буквально за каждый лишний метр.

А во-вторых, в Польше едва не погиб его отец, уже возвращаясь домой.

- Ему предлагали остаться служить, но он решил демобилизоваться. Мы с мамой уехали в Ульяновск на поезде. А отец решил ехать на машине, которую купил в Германии. Они поехали на семи автомобилях. Ходили слухи, что в Польше орудуют банды, но они решили, что проедут, - рассказывает Валерий Васильевич.

Не проехали. Колонну с бывшими военными остановила одна из таких банд. Окружив их, бандиты заявили, что расстреливают сотрудников МГБ, коммунистов и евреев. Василию Гусеву повезло - он спрятал партбилет во внутренний карман, где его не нашли. А вот ехавшую с ними семью евреев, попытавшихся прорваться на своей машине, бандиты расстреляли из пулемета.

У оставшихся в живых грабители отобрали все вещи, даже сняли сапоги, но не забрали машины, оставив в них бензина ровно до Бреста. Так что расставание с Германией было изрядно подпорчено.

- А вообще интересно было бы вернуться в Берлин, посмотреть, как он изменился, преобразился. Ведь 74 года уже прошло, - улыбается Валерий Гусев.

Игорь УЛИТИН

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.