Бог миловал. Как семья выжила в военном аду

«Похоронка обошла ее избу» – эту строчку из песни часто повторяет жительница Ульяновска Евгения Ивановна Зуева (в девичестве Анищенко). Она выросла в многодетной семье, пережившей ад немецкой оккупации в Белоруссии.

После окончания Ленинградского педиатрического института Евгения Ивановна посвятила себя делу здравоохранения: более 40 лет она проработала педиатром в детской железнодорожной поликлинике Ульяновска, отличник здравоохранения РФ.

А родилась Евгения в г. Кричеве Могилевской области в 1936 году. Ей было пять лет, когда началась война. Но и сегодня память её свежа – невозможно забыть огненные дороги войны. Вот только голос дрожит, когда она рассказывает о пережитом.

Женя – студентка Ленинградского педиатрического института

Отец Иван Петрович Анищенко (1900 - 1964) и мама Ирина Захаровна Дроздова (1898 - 1980) родились в деревне Рябиновке Славгородского района Могилевской области (Беларусь). Трудолюбивые и честные, они передали эти качества всем своим восьмерым детям.

Когда началась Великая Отечественная война, семья жила под Могилёвом, в небольшом городе Кричеве. Их старший сын Михаил служил в армии. После лыжного кросса он заболел пневмонией. Долго лечился, потом получил отпуск, приехал домой, а через несколько дней – война! Михаил поспешил в военкомат. Мама собрала ему бельё, немного хлеба и, взяв с собой пятилетнюю Женю, пошла провожать сына на войну. «Мы идём, а сирена воет – жуть! – вспоминает Евгения Ивановна. – С тех пор не могу переносить вой сирены. Из тех, кто уходил на фронт в первые дни, почти никто не вернулся живым, а Михаила Бог миловал. Он возил командира части, был ранен. Не один раз ведь попадал под обстрел, но чудом выходил из огня. Это ли не чудо! Вспоминая войну, он всегда плакал».

Молодой врач Евгения Ивановна Зуева

Ивана Петровича, отца семейства, тоже призвали на фронт. Дома остались беременная жена и пятеро детей. Ирине Захаровне было уже 43 года – поздновато для родов, тем более, когда муж на фронте, а дома – пятеро детей. Последний сын Серёжа появился на свет в декабре 1941 года.

Воевал Иван Петрович недолго: попав в окружение, он оказался в лагере для военнопленных. Это был огромный овраг, окружённый колючей проволокой, по краям стояли вышки с охранниками, по ночам вдоль ограждений постоянно велась стрельба, чтобы исключить побеги. Фашисты не кормили наших солдат. Стояла поздняя осень. От холода пленные спасались в норах, которые рыли в стенках оврага. От голода люди стали умирать. Иван и его друг Пётр Далецкий решили бежать. Они собрали группу из нескольких человек, перерезали ночью колючую проволоку и убежали. К своим решили добираться поодиночке – так безопаснее. Днями Иван Петрович отлёживался в лесах, ночами передвигался. Нужно было непременно сменить военную одежду, и он заглянул в один из домов на окраине деревни. Хозяйка развела руками: «Откуда?» Бедный скарб мужа, ушедшего на фронт, она давно раздала военным, которые оказались в окружении и скрывались от немцев в лесах. Женщина предложила раздеть огородное пугало и переодеться. В таком виде, практически без еды, с опухшими ногами Иван кое-как добрался до Кричева. Когда оказался на родной улице, вместо дома увидел пепелище – сюда попал вражеский снаряд. Иван Петрович потерял сознание. Последней мыслью было: «Зря шёл…»

Евгения Ивановна с мужем Владимиром Семёновичем

Маленькая Женя не узнала в измождённом оборванце своего отца.

«Он не помнил, сколько пролежал в овраге, – рассказывает Евгения Ивановна. – Кое-как добрался до наших соседей Емельяненко. Мы-то сгорели, а у них дом целый. Мы чудом спаслись: в тот день были сильные бомбёжки, и мы прятались в ближайшем леске. Соседи обрадовали отца: семья жива. И кто-то пошёл за мамой. Мы тогда жили в колхозной конторе. Там была сложена печка, на которой мы готовили. Отец грел опухшие ноги. Мама долго его выхаживала. Она тёрла редьку и этим соком натирала ему ноги. Из-за язвы отец ничего не мог есть. Коровка наша уцелела, но молока не давала, мама брала в долг пол-литра молока у соседей и варила супчик с пшеном для папы. Я с завистью поглядывала в кастрюльку…»

В просторной конторе часто селились немцы, но они не интересовались семьёй, поселившейся за перегородкой. После перенесённых испытаний Иван Петрович выглядел как старик-доходяга.

Евгения Ивановна с сыном и дочерью

Когда глава семьи встал на ноги, он начал работать с сыновьями на бывшей колхозной земле. Также Иван Петрович подрабатывал конюхом (раньше в колхозе он был главным конюхом). За год войны многие лошади ослабли, и немцы их пристреливали. Иван Петрович выпросил забракованную лошадёнку, выходил её, и она помогала семье выживать. Подростки Ваня и Володя ездили в лес, собирали сухостой на дрова и предлагали жителям. Люди расплачивались, чем могли, иногда щепоткой соли – это был дефицит.

Тяжёлая участь постигла старших дочерей этой семьи. Марийку почти сразу угнали в Германию – там она работала на военном заводе, а через год в 1942 году начались облавы на девушек Таниного возраста.

Евгения Ивановна с внучками

Жители Кричева старались спрятать дочерей. На окраине города в большом доме жила одинокая женщина, и девушки собирались у неё – как будто на вечеринку, а во время облав оставались у неё ночевать. Так делала и Татьяна. Немцы ходили по домам в сопровождении полицая. Однажды во время очередной облавы Татьяна была дома, и мама спрятала её в подполе, а полицаю сказала, что дочь не вернулась с вечеринки. Он наставил на женщину автомат и кричал, что убьёт её. Дети выбежали, кричат, плачут, а полицай измывается. Начал стрелять в подпол – он же местный, понимал, где Ирина Захаровна могла спрятать дочь. И женщина не выдержала: «Таня, вылезай!» Так вторая дочь тоже оказалась в Германии.

В 1943 году семья приняла решение перебраться в Славгородский район на Захаренков хутор – там жил старший брат Ирины Захаровны – Стефан. Хутор находился в отдалении от других деревень, у самого леса, где укрепились партизаны, и немцы почти не появлялись в деревне. Семья Стефана Захаровича выращивала картошку, просо, имела коровку и кур. Продукты передавали в партизанский отряд.

Иван Петрович надеялся примкнуть к партизанам, но в отряд их не взяли: на руках супругов было пятеро малолетних детей.

Евгения Ивановна вспоминает: «Мы жили на окраине леса и поначалу всё было спокойно. В ответ на партизанские диверсии немцы всё чаще устраивали облавы на мирных жителей. Случилось это и на нашем хуторе».

Фашисты отобрали у жителей лошадей, забрали всех молодых ребят и мужчин и погнали их в Германию. Так Иван Петрович снова оказался у немцев. По немощи его не отправили на патронный завод, как других, а определили на работу к фермеру.

Женщин, детей и стариков оккупанты пешком отправили в Быхов. Там прибывших распределили по домам – после расстрела евреев многие дома в Быхове пустовали. Но продуктов не было, как и самых необходимых вещей. Пожилой Стефан Захарович был очень слаб, его не угнали в Германию. В Быхове он заболел и вскоре умер.

Встреча в Кричеве у родного дома. Сидят слева направо: Зинаида Ивановна, Иван Иванович, Мария Ивановна, Михаил Иванович, Татьяна Ивановна, Владимир Иванович, Евгения Иванова, Сергей Иванович в окружении жён, мужей, детей и внуков

Старшие сыновья Ирины Захаровны Ваня и Володя пытались подрабатывать на немецких кухнях, за это им давали варёную похлёбку, а иногда что-то из продуктов. Как-то раз Володя увидел, где немцы подвозят хлеб, и напросился на разгрузку. Разгружать хлеб надо было в сторону столовой, с другой стороны – овраг. Подростку удавалось иногда уронить буханку. Это было очень рискованно. За разгрузку ему давали иногда бракованную буханку хлеба.

Побирались всей семьёй. Женя ходила с Володей, он её сопровождал, а Ирина Захаровна побиралась с маленькой Зиной. В это время самый младший Серёжа тяжело болел, и нянькой ему был старший брат Ваня.

Время шло. Советские войска перешли к наступлению. Немецкая армия нуждалась в оружии и патронах, а значит, в рабочих руках. Женщин и детей погрузили в вагоны для скота и повезли в Могилёв. Всё хозяйство Ирины Захаровны поместилось в саночки. В областном центре вагоны весь день стояли запертыми, а вечером раздался приказ: «Выгружайтесь – состав тронется!» Люди начали прыгать, вещи попадали. Полицаи – тут как тут: стали шарить по узлам и отбирать всё, что понравится. Ирина Захаровна сразу сообразила, что надо воспользоваться темнотой и суматохой и бежать. Но куда? Март, горы снега… Неподалёку – неказистые дома железнодорожников. Мальчики тянут саночки, а они через рельсы не едут, вещи падают. Свалился и мешочек, в котором были сухари... Нырнув в проулок, женщина велела детям спрятаться в сугробе и не подавать голос, а сама с Серёжей на руках побежала к ближайшему дому и постучала. Ей открыла молодая женщина. Ирина Захаровна сунула ей маленького сына: «Спасите! У меня в сугробе ещё четверо лежат, я сейчас вернусь». И пошла за детьми. А с вокзала немцы уже гнали по шоссе людей в могилевский концлагерь. Крики, стоны, детский плач.

Ирина Захаровна с внуком. 1960-е

Евгения Ивановна вспоминает: «Людей прогнали, мы лежим, мама с нами. Ребята стали потихоньку подниматься – опять упали: немецкая речь, огоньки сигарет. Это были эсэсовцы, расквартированные в привокзальных домах. Они ушли, а мы ещё долго лежали. Потом потихоньку перебрались к тёте Ане – так звали эту замечательную женщину. Она так обрадовалась! Мамы ведь долго не было, а у хозяйки свой малыш… Продуктов у неё не оказалось, и мы очень жалели, что потеряли мешочек с сухарями. Попили чай и были счастливы, что остались живы».

Добрая могилевчанка, рискуя жизнью, прятала у себя большую семью, а облавы повторялись ежедневно. Немцам нужны были рабочие руки для военной промышленности, и они регулярно ходили по домам. Подростки Володя и Ваня постоянно дежурили на улице: идут немцы и полицаи – тётя Аня открывает подполье, туда спускается Ирина Захаровна. Мать научила детей называть тетю Аню мамой. Жили, как на вулкане. Найдут эсэсовцы – расстреляют. И Анна придумала выход. Она пришла в управу и стала просить прописать свою сестру. На вопрос, почему у Ирины другое отчество, ответила, что у них с сестрой разные отцы.

Сидят: Зина, Сережа, Женя, стоит Володя

Ирину Захаровну прописали. Она с детьми поселилась во второй, пустой половине дома.

Маленькая и худенькая Женя побиралась. Ей иногда везло… Она рассказывает: «Зашла как-то в один дом. Светло, тепло, два немца чай пьют. Огляделась – гробы стоят. Это были гробовщики. Они усадили меня за стол, чай налили, дали светлый хлеб. Я и счастлива – сижу, ем. А Володя, мой братишка-охранник, на улице. Одет плохо, замёрз. Не выдержал, зашёл и рот открыл от удивления…»

Но были и другие ситуации. Как-то раз Женя зашла в один дом и стала просить поесть. Поднялся высокий немец, заорал, как зверь, и схватился за кобуру. Девочка после этого боялась побираться.

Муж Анны, машинист, был вынужден работать при немцах по профессии. Он был рукастый. Сделал Володе и Ване по тележке с колесом и двумя ручками. Когда на вокзал приходил состав, ребята приходили к вагонам и предлагали немцам подвезти вещи. Выбирали, как правило, простых солдат – те давали что-нибудь из продуктов. Но однажды погрузился офицер и велел отвезти вещи в Луполово. Дорога дальняя, километров пять. Выполнив поручение офицера, Володя попросил расплатиться, но эсэсовец бросил в снег мелочь и грязно выругался. А немецкая мелочь в то время и деньгами-то не считалась.

Женя, Ирина Захаровна, Сергей

Перед приходом советских войск фашисты стали сгонять жителей Могилёва на Минское шоссе и толпами отправляли в Германию. Один из полицаев, увидев скопище спрятавшихся людей в землянке, где была и Ирина Захаровна с детьми, стал размахивать оружием и потребовал выйти, угрожая всех загнать в сарай и сжечь, если они не отправятся на шоссе. Дети в испуге громко ревели, цеплялись за подол её юбки, и кричали матери: «Пойдём на дорогу! Мы не хотим живыми гореть!» Но материнское сердце подсказало женщине: надо держаться до конца – там, на дороге, гибель.

Самое страшное началось, когда к Могилёву подошли наши войска. Бомбёжки не прекращались ни днём, ни ночью, всюду стрельба. Ирина Захаровна с детьми и с соседями прятались от обстрелов в землянке в саду. Немцы тоже облюбовали это место и поставили рядом свои орудия: удобная позиция – дорога как на ладони. Евгения Ивановна рассказывает: «Они из этих орудий подбили два наших танка. И следующий наш танк направился прямо в сад: танкисты заметили землянку и решили, что в ней фашисты. На какое-то время стрельба затихла, и Ваня с Володей выскочили из укрытия, увидели танк, замахали руками и остановили его. Танкист потом сказал, что если бы не ребята, он бы проутюжил это место, чтоб ни одного фашиста не осталось. Он вытащил из танка своего убитого товарища и положил на землю. След от пули был у него во лбу. Видимо, снайпер его убил».

Иван Петрович Анищенко. 1960-е

После освобождения Могилёва семья мечтала об одном: поскорее вернуться в Кричев. Ждали долго: война, вагоны нужны для фронта. Спустя какое-то время узнали, что в нужную сторону идёт состав, собрались и на открытой платформе поехали в Кричев.

Вернулись, а жить негде. На месте родного дома – пепелище, контора тоже сгорела. Благо, сосед Емельяненко во время войны сделал баньку в земле – пустил временно Ирину Захаровну с детьми.

Евгения Ивановна рассказывает: «По-разному жили люди в оккупации. Илья Емельяненко ушёл на фронт с моим папой, а через неделю был уже дома. Всю войну работал кладовщиком у немцев. Его дочь Тамара ходила в школу в валенках. А мы – голь перекатная. Мама обратилась к председателю: помогите хоть чем-то! И он разрешил копать картошку там, где весной стояли бурты. Мальчики пошли пасти лошадей. Они трудолюбивые, добросовестные были. К тому времени мы вырыли свою землянку. Из остатков печи на пепелище набрали кирпичей и сложили в землянке печь, стало тепло. У мамы стали опухать руки, и она прогревала их на этой печечке. По округе валялись грязные, обгоревшие немецкие вещи. Ребята собирали их, а мама каждую тряпочку простирывала и шила нам одежду. Как-то раз мальчики притащили тёплое немецкое одеяло – мы очень радовались. А потом мама собрала какие-то денежки и купила телёночка. Ребята пристроили к землянке маленький сарайчик, где его и поселили. Володя мастерил и ремонтировал обувь – тоже из остатков немецких сапог. И мне сшил сапожки. Когда боковая кирза протерлась, я размечталась получить новую обувку. Перебегая весной через ручей, специально мочила дырявые сапоги. Легла спать, а к утру Володя наложил латки на старую кирзу. Так и жили. И вот – победа! Не знаю, откуда появилась красная тряпка. Мы привязали её к палке и водрузили над землянкой флаг!»

Ирина Захаровна с родителями (стоит справа)

Цел и невредим вернулся в 1945 году глава семьи Иван Петрович. Ирина Захаровна сохранила всех пятерых детей, которые оставались на её руках во время оккупации. Маленький Серёжа оправился от своих болячек – его выходили общими усилиями.

Пришёл с фронта старший сын Михаил с орденом Красного Знамени.

Приехали домой из Германии дочери Мария и Татьяна – одна в 1946 году, другая – в 1947. Это ли не чудо! Конечно, все претерпели страшные муки, прошли через огненные испытания. Жизнь старших дочерей не раз висела на волоске. Марийка говорила: «Смерть шла по пятам, но ни разу не догнала».

Старший сын Михаил после демобилизации женился, окончил Горьковскую сельскохозяйственную академию, работал главным агрономом в Кричеве.

Мария окончила Пинское педагогическое училище и работала учительницей младших классов. Замуж вышла за парня из Одессы, с которым познакомилась в Германии.

Татьяна после замужества уехала в Ростовскую область, работала дояркой на хуторе Журавка, растила детей.

Ваня окончил Гомельское военное радиолокационное училище и Московскую артиллерийскую академию, в звании полковника возглавлял отдел военной приёмки на оборонном заводе в городе Рязани.

Иван Петрович Анищенко, красноармеец (стоит слева)

Володя окончил Ленинградское училище связи, работал в Калининграде, а потом стал слушателем Ленинградской академии связи им. С.М. Будённого. Он дослужился до полковника, занимал должность начальника научного отдела военного НИИ в Курске.

Зина окончила библиотечный техникум и профессиональное училище, работала радиомонтажницей в НИИ в Курске, потом обзавелась семьёй и вернулась в Кричев.

Сергей после школы работал шофёром на маслозаводе в городе Кричеве.

Женя окончила школу с золотой медалью и поступила в Ленинградский педиатрический институт. Отличница с красным дипломом, Евгения шла первой по распределению и имела право выбора места работы. Из большого списка предложенных городов она выбрала Ульяновск – родину В.И. Ленина. Ей предложили место в детской железнодорожной больнице. Вскоре после того, как Евгения Ивановна начала работать, в Ульяновск неожиданно приехал поклонник из Кричева – школьный товарищ Володя Зуев.

Историю своего замужества Евгения Ивановна рассказывает с весёлым озорством: «Я с детства Вовку знала. Он отслужил четыре года на флоте и как раз вернулся домой, но чувств своих не показывал. Уехала я в Ульяновск, и вдруг – телеграмма: «Встречай, еду». Я так удивилась! А он приехал и говорит, что у него повод: «Ты зонтик забыла, я тебе привёз». Позже я узнала, что Вовина мама пыталась его отговорить: «Чего надумал, куда собрался? С тыквой хочешь домой вернуться?» Такой у белорусов обычай был: если жених посватался к девушке, а она решила ему отказать, то выносит ему тыкву. Ну а Вова сказал матери: «Ни за что не вернусь!» И добился своего. Он тут всем понравился. Девчата говорили: «Вон какой орёл! Любая о таком парне мечтает!» Обходительный, весёлый. И я сдалась…»

Сидят: Михаил, Ирина Захаровна, Иван Петрович, Марийка, внизу Сережа и Зина. Стоят: Шура (жена Михаила), Володя, Таня, Иван, Женя (с букетом). Конец 1940-х

В счастливом браке супруги живут уже более шестидесяти лет.

Всю жизнь Евгения Ивановна проработала педиатром в Железнодорожной больнице.

Глава семьи Иван Петрович и его рукастые сыновья после войны поставили в Кричеве новый дом, в котором до сих пор собираются их внуки и правнуки…

У этой истории счастливый конец – редчайший для Белоруссии, которая приняла на себя удар фашистских захватчиков и претерпела непомерные страдания. Людей сжигали целыми деревнями, здесь погиб каждый четвёртый житель. Но эту семью, бесспорно, Господь сохранил ради умных, честных и крепких потомков.

С Евгенией Ивановной Зуевой беседовала Ольга Шейпак

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.