Ульяновский путешественник Илюшин узнал о пятинской Ванге и искал тайный ход в пещеру блаженного Максимушки

…Впереди нас ждало Пятино, село, где количество личностей, оставивших след в истории, просто зашкаливает. Но мы ехали в храм, храм Живоначальной Троицы. Я даже не помню, сколько раз был в нем, наверное, раз 20… Я помню его и в руинах, с выбитыми окнами и дверьми. Помню его и расчищенным волонтерами и даже помню его за пару дней до нового официального открытия. Но в последнее время попасть внутрь не получалось, храм, как правило, закрыт.

И вот уже с дороги от Аксаура на горе можно увидеть этот храм. Огромный, величественный, непостижимо как попавший в такую глушь. Нет, это не обычная деревенская церковь, это настоящий собор, соборище, который украсил бы своей красой любой город. И вот он здесь, вдали от основных дорог и людей.

Нас здесь ждали, нас встречает мой давний знакомый - архимандрит Адриан Шитов, специально приехавший из Инзы Ульяновской области.

Мы заходим в храм - часовню в честь Серафима Саровского, установленную буквально около Троицкой церкви. И первое, что я увидел, - могила Максимушки с крестом, находящаяся справа от входа. Я был очень удивлён, когда заметил, что у креста стоит икона старца Максима Троицкого.

Да, я знаю историю про этого старца, который излечивал людей, предсказывал ход истории, помогал всем страждущим, хотя и жил в нищете. Знал, что он очень почитаем в Пятино, но икона? Да и как можно было восстановить лик человека, от которого не осталось ни одного изображения?

Как пояснил отец Адриан, несколько лет назад по благословлению церкви могилу Максимушки вскрыли и достали его мощи. Потом череп отдали на судебную экспертизу, где по форме восстановили лицо старца, а дальше опрашивали стариков, чтоб уточнить черты его лица, бороды, цвет волос. Вот и получилась икона. Отец Максим сейчас официально не канонизирован, но все документы собраны на рассмотрение. У местных жителей и выходцев из села святость этого человека сомнений не вызывает.

- Это место пронизано святостью, - говорит отец Адриан. - Ведь не только блаженный Максим здесь проповедовал, но и местная блаженная Екатерина. А сколько побывало и праведников, и святых людей – не счесть. Святая земля… Знаешь, сюда, видимо после постройки засечной черты, перебрались монахи и построили подземный монастырь. Он и сейчас есть, спрятанный в лесах. Последним, кто жил в этом подземном монастыре, был как раз старец Максим.

Я слышал, конечно, о пещере, где жил Максим, но монастырь!!! Подземный!!! Я просто не мог удержаться и не спросить, где же это чудо. На что отец Адриан ответил, что сам-то он там не был (силы уже не те), но люди отыскали один из входов. А сколько там их было, кто знает, да и от старости и запустения обрушилось многое, мало куда пробраться можно. Но чувствуется, какая духовная сила идет от тайного места – она просто покрывает Пятино своей благодатью.

И я верю этому человеку. Человеку, который принял сан еще при коммунистах, человеку, который спас Жадовскую икону Казанской Божией Матери, восстановившему более 20 деревенских храмов. Человеку, который, несмотря на почтенный возраст, сахарный диабет и отсутствие денег, поднимает пятинскую святыню… Он здесь один: и скорая помощь, и МЧС, и собеседник… Один в поле воин…

Я, конечно, слышал и про блаженную Катеньку. Она тоже не причислена к лику святых и похоронена на местном кладбище под простым деревянным крестом. Бывал на ее могилке. Сейчас мало кто помнит, но слава о провидице Екатерине из села Пятино разносилась людьми по всему Союзу. Сюда автобусами приезжали люди за исцелениями, за пророчествами, за напутствиями. Её называли пятинской Вангой. Удивительный это был человек. Родилась она с большими уродствами, была очень маленькой, скрюченной, всю жизнь жила в люльке. Но Бог ей дал невероятное душевное добро, дар предвидения, понимания людей. И она принимала всех, помогала исцеляться, пересказывала судьбы. Даже отец Адриан Шитов некогда приходил к ней, чтобы разобраться в семейных проблемах. Помогла. Хотя в тот момент она уже плохо говорила, и ее матушка переводила слова блаженной. «Святой человек», - говорит отец Адриан. А к ее могилке на деревенском кладбище, что на горе, до сих пор приезжают паломники и молят о помощи.

Что ж, отправляемся в сам храм Живоначальной Троицы. Как сильно он изменился за последние 4 года! Вставлены все двери и окна, установлен иконостас, расчищены стены, крыша.

Какая огромная работа проведена здесь, а сколько еще предстоит сделать!

Я узнал хорошую новость: через два месяца в храм должны привезти колокола и их установят на старом месте. Храм вновь получит свой голос и будет освящать всю округу серебряным звоном. Мне разрешили побывать на колокольне, находящейся в одном из куполов. Жаль, что листы цветного оргстекла мешают ощутить высоту и красоту места, но, надеюсь, его заменят когда-нибудь на нормальные оконные рамы.

Блуждая по храму, отец Адриан остановился у поломанного креста.

- А с этим крестом связана целая история. Лет 30 назад приехали сюда мужики поживиться металлом. Привязали к машине веревки и стали выдирать железные решетки на окнах, но показалось, что мало. Не поленились, забрались на купол, обвязали крест и стянули на землю. Довольные загрузили добычу и поехали. А под Аргашом на спуске с горки машина перевернулась. Двое погибли сразу. Один выжил. Так тот, как только пришел в себя, нашел машину, загрузил все наворованное, вернулся к храму и сбросил обратно. Больше здесь не появлялся.

Мы говорили и говорили с отцом Адрианом. Выяснилось, что проект храма, который должен быть в архивах Петербурга, увы, утрачен (а была надежда), что никак не могут они найти ход в подземелье, где находились печи отопления, как помогают мужики из Мордовии, привозят кирпич и как сложно без средств восстанавливать такую громадину.

Мы попрощались. Отец Адриан поехал в Инзу, а мы домой. Мы ехали, но уже не было того гнетущего чувства опустошения, как в начале дня. В душе сверкнул малюсенький лучик надежды, что еще можно многое сохранить, спасти. Если бы каждый из нас просто спокойно занимался своим делом, делился своим человеческим теплом, общался и помогал людям, мы бы превратили наш край из зоны отчуждения в цветущий, богатый край.

На обратном пути мы заехали на Суру и с высокого берега смотрели на размеренное течение воды. И снова вспоминается роман «Пикник на обочине»: «Почему не помолчать, когда все ясно без слов?».

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.