Симбирск 1918 года. Как власть устраивала гонения на журналистов, купцов, просветителей

Первый состав органов власти и Советов, и Исполкомов в Симбирске 1918 года был достаточно пёстрый: в них входили и коммунисты, и сочувствующие им, а также бывшие левые эсеры и социалисты-революционеры-максималисты.

- Как отмечают многие историки, к власти пришли совершенно разные люди не только по партийной принадлежности: одни думали, что всё само собой сложится, другие старались действовать карательно-репрессивными методами. Другими словами, были у власти коммунисты-идеалисты и коммунисты-террористы, - рассказал на выставке в Госархиве Ульяновской области «Симбирская провинция в эпоху Великой российской революции» ведущий архивист Антон Шабалкин.

Две судьбы. Крымов и Гимов

Комиссариат внутренних дел возглавил Михаил Дмитриевич Крымов, которого прислали от ЦК партии в Симбирск в 1917 году для установления советской власти (в честь него названа улица Крымова – прим.автора).

Крымов Михаил Дмитриевич – комиссар внутренних дел г. Симбирска в начале 1918 года

Эту должность он занимает до 1 апреля 1918 года. Однако, несмотря на все усилия посланца большевистского ЦК, в Симбирске он пришелся не ко двору. Как агитатор и пропагандист, он оказался более сильным, но в решении практических задач ему порой не хватало твёрдости и гибкости. В отчёте за 1918 год отмечалось, что деятельность Крымова «заключалась в проведении в жизнь резолюций и пожеланий только что закончившегося тогда 5-го Губернского Съезда Советов вообще и, в частности, организация Советской власти в Симбирской губернии, которые своевременно и проводились в жизнь».

В начале 1918 года Крымов не раз выезжал в губернию, где пытался успокоить крестьянские волнения, но это у него не всегда получалось. И когда Крымов в марте 1918г. заболел, губисполком нашёл ему замену.

На место Крымова 1 апреля 1918 года приходит Казимир Станиславович Шеленшкевич. Высокий, худощавый, с польскими корнями, который до революции был меньшевиком. Он стал более опытным руководителем по части внутренних дел губернии, в сентябре 1918 года комиссариат преобразован в отдел управления губернией.

Председателем Симбирского губисполкома с февраля 1918 года стал Михаил Андреевич Гимов – бывший слесарь чугунно-литейного завода купца Голубкова на Тутях, участник и руководитель подпольной большевистской группы с 1905 г., член губкома РКП(б) с 1917 г.

Гимов Михаил Андреевич - председатель Симбирского губисполкома в 1918—1921 годах

- Судьба у него была очень интересная, - рассказывает далее архивист. -  На самом деле Гимов - незаконно рожденный ребёнок. Говорят, что его мать по молодости работала в богатых домах в прислугах и вскоре родила. Ходили слухи, что отцом мальчика являлся кто-то из первых лиц губернского олимпа, но мать Михаила хранила тайну.

Гимов пользовался большим авторитетом среди рабочих. Он был не какой-то агитатор со стороны, а сам рабочий-слесарь. При этом Михаил Андреевич очень много занимался самообразованием, был скромен – такой рабочий-интеллигент. Гимов старался находить «золотую середину» в решении текущих вопросов управления губернией. В заслугу ему ставили умение «вести ровную линию даже в самый бурный период революции».

И внешне Михаил Андреевич располагал к себе – синеокий блондин с «аристократической» бородкой клинышком и подкрученными кверху аккуратными усами – красивое, типично русское лицо. Он легко находил общий язык и с малограмотными работягами, и с краеведом Павлом Любимовичем Мартыновым, который консультировал Гимова, как юрист.

Кстати, до осени 1918 года председатель губисполкома ходил по городу без охраны. И лишь после нападения на него в октябре, к «советскому губернатору» приставили сопровождающих.

Перемещение Михаила Андреевича из Симбирска в 1921 году во многом связано с его нежеланием играть в аппаратные игры новой партийной номенклатуры. Гимов умер от тифа 5 мая 1922 года в Пятигорске. Его могила не известна.

Как Солонко донёс на Швера и «наехал» на купца Конурина

Прямой противоположностью ему стал Чрезвычайный комиссар Павел Николаевич Солонко. Он из всего находил крамолу.

- Всюду Солонко мерещилась «контра», а меру «революционной законности» он определял, как говориться, в меру своей испорченности. И приструнить «самодержавного» комиссара никто не мог, он нагло заявлял, что подчиняется лишь Центру, - так описывает чрезвычайного комиссара, опираясь на документы, архивист.

Солонко умудрился подать в трибунал донос на руководителя местной прессы молодого двадцатилетнего интеллигента, аптекарского сына Александра Владимировича Швера, который больше походил на поэта Серебряного века, чем на контрреволюционера. Журналист тогда опубликовал в «Известиях Симбирского Совета» статью с критическими замечаниями по поводу действий отдельных представителей власти. Ближе к концу публикации находился абзац: «Нельзя скрывать того, что некоторые должностные лица злоупотребляют своей властью и, не имея над собой контролирующего органа, представляются маленькими губернаторами. С этим явлением, безусловно, нужно бороться».

А. В. Швер, В. В. Новиков, Г.Д. Каучуковский - члены Симбирского комитета большевиков (слева направо). 1918 г. ГАУО

Как раз тут-то и узрел крамолу оголтелый чрезвычайный комиссар. Последнее предложение было подчеркнуто Солонко, который нашел, что статья носит «преступно квалифицированный характер». Явно контрреволюционна и подрывает авторитет Исполнительного Комитета».

Александр Швер позже полностью оправдан ревтрибуналом. Он вошёл в историю края, как создатель советской журналистики в Симбирске-Ульяновске и соавтор первой книги о жизни семьи Ульяновых в нашем городе. Имя Швера носит переулок в Железнодорожном районе города.

Но самый большой прокол Солонко допустил, когда он «наехал» на авторитетного симбирского купца Александра Петровича Конурина, одного из крупнейших благотворителей. На его пожертвования устроена домовая церковь при Симбирском духовном училище. А в большом краснокирпичном здание на углу улиц Гагарина и Можайского (старый корпус авиационного института) была расположена городская богадельня. Они строились и содержались на суммы, пожертвованные купцами Алексеем Петровичем Кирпичниковым и Александром Петровичем Конуриным.

Чертёж здания Симбирской Кирпичниковской и Конуринской богадельни. 1894 г. Архитектор В.Л. Ивановский. ГАУО

Дело купца Конурина, которое хранится в Госархиве Ульяновской области, очень наглядно показывает, что творилось в Симбирске в первой половине 1918 года.

Конурин был, прежде всего, крупнейшим торговцем мануфактурой, самыми разными тканями. Александру Петровичу шел уже шестой десяток, когда в Симбирске установилась Советская власть. Естественно, ссориться он ни с кем не собирался. И, будучи гражданином законопослушным, вникал в узаконения нового правительства. И очередная партия сукна из Москвы весной 1918 года для конуринских магазинов высылалась в полном соответствии с распоряжением «Центроткани» – на имя местного Совета Рабочих, крестьянских и Солдатских Депутатов. Однако, прислав 28 марта 1918 года за посылками в Совет своего приказчика, господин Конурин нарвался на комиссара Солонко.

Большая Саратовская улица от пересечения с улицей Дворцовой до пересечения с улицей Чебоксарской. 1880-е гг. В центре - дома, принадлежавшие с начала 1880-х гг. А.П. Конурину. Ныне улица Гончарова, №№ 36 и 38

Чтобы почтенный торговец раз и навсегда уяснил, с кем имеет дело, Солонко изъял весь товар, наложил на Конурина штраф – 10 000 рублей, арестовал конуринского служащего и вручил грозную бумагу - контрибуцию, заканчивавшуюся словами: «Постановление входит в силу в 24 часа, при несостоятельности три месяца тюремного заключения. Комис. Солонко».

Оскорбленный купец, следуя закону, подаёт жалобу на Чрезвычайного комиссара в следственную комиссию при Симбирском ревтрибунале. 

Дело по иску «представителя эксплуататорских классов» против комиссара решено в пользу купца.

Все, казалось, складывалось для купца замечательно. Но дело в том, что постановление не успели реализовать. Документ датирован 20 июля 1918 года, а 22 июля город захвачен народоармейцами Комуча и белочехами. Что интересно, «белые» когда захватили архив ревтрибунала, снова рассмотрели это дело и признали его правильным. В этом можно убедиться, внимательно ознакомившись с архивным делом, в нём сохранилось несколько Постановлений. Последнее слово в этом деле всё же было за «красными».

12 сентября в Симбирск вернулась Советская власть. А 23 октября коллегия обвинителей при губернском трибунале, вернувшись к следственному делу купца, постановила: «Выяснить, где находится гр. Конурин? Если же его нет, и он удрал с белой гвардией, дело прекратить». На обороте посланной Конурину повестки милиция сделала пометку: «Конурин выбыл из города Симбирска с белой гвардией». Остается лишь гадать, как сложилась бы судьба купца и его товара, останься он в Симбирске.

Кстати, Кучерова – вороватого помощника чрезвычайного комиссара – толпа 22 июля – в день взятия Симбирска белыми растерзала. Его обезображенный труп с разбитым черепом и выколотыми глазами валялся на Гончаровской. Самому Солонко едва удалось унести ноги.

Как Ленин вернул Яковлева «к делу жизни»

Во все времена свобода порой толкуется, как вседозволенность. И находятся неблагодарные типы, желающие командовать тем, что десятилетиями создавали с любовью другие. В Чувашской учительской семинарии (так в тот период называлась Чувашская школа) – детище выдающегося педагога-просветителя Ивана Яковлевича Яковлева,  распоясались те, кто должен быть ему благодарными. В начале 1918 года учащиеся и часть педагогов Чувашской школы постарались отстранить Яковлева от дел.

Портрет Ивана Яковлевича Яковлева. Художник, преподаватель Чувашской школы
Н.Ф. Некрасов. 1920 г.

Вот протокол собрания «чуваш, проживающих в городе Симбирске» и представителей различных Советов. Они постановили: «…Выразить нежелательность кандидатуры Ивана Яковлевича Яковлева на должность Председателя Педагогического Совета Симбирской Чувашской Учительской Семинарии…». Символично, что это неразумное решение было принято 1 апреля…

И тут пришлось вмешиваться самому знаменитому нашему земляку.

Телеграмма Председателя Совнаркома РСФСР В.И. Ленина Председателю Симбирского Совдепа в защиту И.Я. Яковлева. 20 апреля 1918 г. ГАУО

20 апреля 1918 года Владимир Ильич Ленин, знавший Яковлева с детства, телеграфировал в Симбирск: «Меня интересует судьба инспектора Ивана Яковлевича Яковлева, 50 лет работающего над национальным подъёмом чувашей и потерпевшего ряд гонений от царизма. Думаю, что Яковлева не надо отрывать от дела его жизни. Председатель Совнаркома Ленин». (авт.: сейчас телеграмма хранится в архивном фонде Комиссариата по народному просвещению). Только тогда Яковлеву вернули его права по управлению школой.

Разумеется, не только в Москве нашлись защитники Яковлева. За него горячо заступился, например, бывший ученик Дмитрий Петрович Петров (Юман): «…Я получил …сведения об устранении нашего великого учителя Ивана Яковлевича Яковлева от руководства той школой, которую он создал своими личными трудами, оберегая её от всех напастей в течении полустолетия… Иван Яковлевич … великий просветитель всего чувашского народа… ибо не было бы его – чуваши коснели бы до сих пор в невежестве. …Нам всем стыдно за поступок Национального Общества, это позор для чувашского народа. Ведь здесь распинают своего учителя…».

Гонители Яковлева давно забыты. А память о великом педагоге жива. Ещё при жизни просветителя краевед Павел Мартынов включил статью о нём в свой «Краткий словарь Симбирских деятелей и уроженцев, чем-либо выделившихся из общего уровня повседневной жизни».

Ирина Антонова,

Фото предоставил Государственный архив Ульяновской области

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.