Под названием Эстонцы. Как появился самый необычный поселок Ульяновской области

Глубоко в лесах Базарносызганского района затерялось место, где когда-то стоял небольшой поселок, помечаемый на карте как Никольский, более известный жителям окрестных сел под другим именем – Эстонцы.

Второе название у бывшего поселка появилось неспроста. Основан он был эстонцами, они же составляли большую часть жителей до самого конца Никольского в 1970-х годах. И они же продолжают приезжать сюда каждый год уже больше 30 лет.

Мужчины поселка Никольский. 1934

Список изображенных на фото

За большой землей

Никольский был далеко не единственным эстонским поселком на территории нынешней Ульяновской области. В Вешкаймском районе и по ныне существует село Красная Эстония, которое соседи тоже называют Эстонцами. Эстонцы живут в основанных ими селах Смородино и Ломы Сенгилеевского и Ульяновского районов. Возникает вопрос – зачем вообще представители прибалтийского народа ехали в наши края? Ответ прост – они бежали от малоземелья.

Женщины поселка Никольский. 1934

Список изображенных на фото

Конец XIX – начало ХХ века это время массового переселения. Кто-то в поисках лучшей жизни ехал в Америку. А кто-то, как многие эстонские крестьяне из Курляндской и Эстляндской губерний, отправлялись искать пустые земли по Российской империи. Население росло, а земли для простых крестьян не хватало. Вот и ехали эстонцы в самые разные места, в поисках новой родины. С тех пор по России разбросано немало эстонских сел – в Сибири, на Кубани, Урале. И, естественно, в Поволжье.

Среди тех, кто ехал искать новую родину, были и четверо эстонских крестьян, носивших фамилии Ольберг, Кангро, Липп и Лазебрг. В начале ХХ века они приехали на границу Симбирской и Пензенской губерний, чтобы присмотреть себе участок, куда можно было перевезти семьи.

Йуханус Сооне (Иван Адамович Соне). Ориентировочно1950-е

– Землю они купили у помещика по фамилии Никольский. И поселок назвали так же, – рассказывает уроженка поселка, а ныне жительница Жигулевска Сальма Иващева.

Купленный участок находился в живописном месте – закрытый лесом, который эстонцы тоже приобрели у помещика, рядом с речкой, но и не далеко от соседнего русского села Юрловка.

Постепенно сюда потянулись другие эстонские семьи: Напп, Радуй, Симберг, Пусепп…

Сальма Иващева (в девичестве Соне). Начало 1930-х

Вместе со всей страной они переживали перипетии, произошедшие в первой половине ХХ века. Эстонцы шли на Первую мировую войну, воевали в Гражданскую. После этих войн сюда приехал Йуханус Сооне – отец Сальмы Иващевой. Человек, как оказалось позже, спасший Никольский от раскулачивания. Решение он предложил простейшее – всем поселком вступить в колхоз, чтобы со стороны властей не было претензий. И это сработало. Нагрянувшие в Никольский комиссары лишь попросили переделать традиционные для эстонцев решетчатые окна на верандах. Больно уж «по-буржуйски» они выглядели.

Семья Ольберг. 1930-е

Однако если раскулачивания избежать удалось, то репрессии 1930-х мимо Эстонцев не прошли. По словам Сальмы Иващевой, эстонцы Никольского были баптистами, и всегда в поселке жил пресвитер. В 1930-е им был представитель семьи Напп, за которым и пришли «синие фуражки».

Потом была Великая Отечественная, через которую прошли почти все взрослые мужчины Никольского. И не все вернулись… Но поселок продолжал жить.

Семья Соне. 1960-е

Тихая смерть

Никиту Хрущева большинство из нас вспоминает как того, при ком появились дома-хрущевки, а в полях насаждалась кукуруза. Но у бывших жителей Никольского есть еще пара поводов вспоминать его недобрым словом. Это из-за его аграрной политики поселок стал приходить в упадок, как и многие небольшие села по всему СССР.

Первым ударом стало укрупнение хозяйств. Колхоз «Свет», существовавший в Эстонцах, присоединили к соседнему хозяйству. Как вспоминает Сальма Иващева, жителей Никольского возмущало то, что тамошние работники не отличались особым рвением к работе. В то время как эстонцы всегда относились к ней добросовестно, были в передовиках. Оттого и присоединение воспринималось как откровенная несправедливость.

Второй удар – начавшаяся при Хрущеве борьба с личными подсобными хозяйствами. Для эстонцев это был ужас. Их уклад всегда подразумевал большое личное хозяйство. А тут оно попало под запрет.

С середины 1950-х жители начинают покидать поселок. Едут в соседние Барыш и Базарный Сызган. Кто-то переселяется к другим эстонцам в Ломы и соседний поселок Широкий. Едут в Куйбышевскую область. А кто-то возвращается в Эстонию.

Последний житель покинул Никольский в 1977 году. Им стал Абрам Ольберг. По воспоминаниям Сальмы Иващевой, он работал кузнецом в Юрловке. Последней каплей, заставившей покинуть родную деревню, стал поджог стога сена у двора.

Потом, еще лет 10, здесь ветшали и рушились дома, от которых сейчас остались сады да домовые ямы. Чуть в стороне от поселка можно найти развалины бывшей фермы. А недалеко от опушки леса среди деревьев затерялось кладбище, на котором четырехконечные протестантские кресты граничат с восьмиконечными православными.

Возвращение

В первые выходные 1980 года вся страна смотрела у телевизоров последние соревнования Олимпиады в Москве. И в это же время на месте поселка Никольский ставили палатки его бывшие жители, решившие, что надо собраться на родине. Первая встреча прошла отлично, и в следующий раз договорились встретиться через пять лет.

– Но когда собрались в 1985-м, решили, что слишком долго ждать. Подумали, что надо бы раз в два года встречаться. А с 1986-го начали встречаться уже каждый год, – рассказывал один из организаторов встреч в Эстонцах, бывший житель поселка Рудольф Липп.

Со временем встречи в Никольском стали эдаким мини-фестивалем для тех, кто здесь родился и их детей. Постоянные участники здесь те, кто разъехался по Ульяновской и Самарской областям. Но бывало, что приезжали и из Эстонии. И даже из… Америки.

Среди тех, кто собирается на встречи сейчас, много молодых лиц и даже детей. Зачем они сюда едут? Чтобы не терять связь со своими корнями.

– Я приезжаю сюда с детства. Помню это предвкушение, когда мы собирались ехать сюда, в палатках, жить на природе. И сейчас уже мои дети спрашивают, когда мы сюда отправимся. Я уверен, что эти встречи будут жить еще много лет. Потому что это наше место, место откуда, мы вышли, – говорит участник встреч в Никольском Александр Липп.

Правда, сами участники встреч говорят, что они из эстонского языка знают лишь несколько слов, да и вообще от эстонцев у них остались лишь фамилии. Но память о том, что здесь жили выходцы с берегов Балтийского моря, до сих пор хранит в себе народное название бывшего поселка – Эстонцы.

Игорь Улитин

Фото Владимира Ламзина

и из семейного архива Сальмы Иващевой и семьи Липп

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.