Спасти сокровища

Во время войны люди, преодолевая неимоверные трудности, спасали бесценные сокровища. Те, что нельзя потерять, уничтожить, потому что они - свидетели и хранители нашей истории, часть мировой культуры. Как это было? Расскажем лишь одну историю.

...31 июля 1941 года на станцию Мелекесс прибыл железнодорожный состав с необычным грузом. В 12 вагонах находились 2 498 ящиков с... книгами. Более миллиона уникальных изданий! Это были фонды старейшей в стране Ленинградской государственной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина.

Инкунабулы, альды и библиотека Вольтера

С началом войны крупнейшая библиотека оказалась разделенной надвое. Большая часть собрания осталась в Ленинграде. А в Мелекесс эвакуировали наиболее ценные фонды: собрание рукописей, коллекции инкунабулов (редких книг, изданных в Европе от начала книгопечатания и до 1 января 1501 года), альдов (изданий, напечатанных в Венеции в XV - XVI столетиях) и эльзевиров (изданий голландских печатников XVII века), книги церковнославянской печати, издания гражданского шрифта, вышедшие при Петре I, собрание русских книг XVIII - первой четверти XIX веков, коллекции «Россика», «Пушкиниана», «Вольная русская печать», архив дома Плеханова...

Представляете, сколь бесценны эти сокровища мировой культуры!?

«Салтыковка» (как в народе называли библиотеку) привезла в эвакуацию и уникальную библиотеку Вольтера, которая не знает себе равных. Этот памятник европейской культуры XVIII века включает в себя около семи тысяч книг: философскую и юридическую литературу, сочинения по истории Франции и всеобщей истории, сочинения Ньютона, лучшие энциклопедические издания того времени, описания путешествий, атласы, собственные произведения Вольтера, содержащие на полях авторские пометки. Библиотека Вольтера была приобретена российской императрицей Екатериной II вскоре после смерти французского просветителя, случившейся 30 мая 1778 года. Племянница Вольтера получила от русской императрицы чек на 30 тысяч рублей, ларец с ее портретом, бриллианты и меха.

Вместе с фондами приехали 24 сотрудника, на которых возлагалась огромная ответственность по сохранению книг, причем в совсем неприспособленных условиях. Фонды «Салтыковки» разместили на главной городской площади Советов (бывшей Хлебной) в красивом каменном здании с подвальным помещением и обширным внутренним двором. В конце XIX века этот дом принадлежал Густаву Мюллеру - первому пивовару посада Мелекесса, позже Франц Борнгребер жил здесь со своей семьей, также в доме располагались хлебопекарня, колбасное производство и магазин. С 1930-го по 1965 год в здании размещался Дом пионеров. Лишь на время войны детское учреждение его освободило и сюда переехали фонды Ленинградской библиотеки.

Ленинградцы были не просто временными жителями Мелекесса. Они организовывали курсы библиотекарей, читали лекции по живописи, музыке, истории и литературе в школах и на предприятиях, участвовали в организации госпитальных библиотек, ухаживали за ранеными, заготавливали дрова...

И в блокаду читали книги

А как жила библиотека и ее сотрудники, оставшиеся в Ленинграде?

В результате воздушных налетов в главном здании и филиалах были выбиты почти все стекла. Оконные проемы заделали фанерой и папками. В январе 1942-го погас свет, замерз водопровод. Хотя в библиотеке открыли стационар, куда на лечение и усиленное питание на 10 - 12 дней направляли ослабевших людей, а во дворе развели огород, голод и холод унесли жизни 138 сотрудников.

И тем не менее библиотека имени Салтыкова-Щедрина не прекращала свою работу ни на один день! Во время войны она обслужила 

42 600 читателей, которые получили почти полтора миллиона книг, журналов, газет. Осознайте: в блокадном Ленинграде! Книги, которые не удалось эвакуировать, спрятали в подвалы библиотеки, чтобы уберечь от снарядов. Чтобы не дать погибнуть ценнейшему собранию, библиотекари несли вахту на крыше здания, тушили зажигательные бомбы. Разве нельзя назвать их работу и жизнь подвигом?

В октябре 1945 года фонды были возвращены в Ленинград.

Наверное, в Год литературы, который проходит в России, стоит поучиться у этих людей отношению к Книге.