Реальность и фантастика Сергея Юрьева
Сейчас в Интернете активно анонсируются три новые книги ульяновского автора Сергея Юрьева. Писатель, публицист, журналист и уважаемый в городе фотохудожник, он уверен, что лучше заниматься любимым делом, чем «тупо зарабатывать деньги».
Считая фотографию искусством, отражающим реальность, Сергей уверен, что и сказки, и фантастику следует писать так, чтобы действие выглядело максимально реалистично и читатель мог поверить в происходящее. В Год литературы и в преддверии выхода новых книг мы встретились с писателем, чтобы поговорить о книгах, издательском деле и… счастье.
- Сергей Станиславович, расскажите о книгах-премьерах. О чем они?
- Одну из них я писал восемь лет, работая обозревателем в «Аргументах и фактах». Вторую закончил осенью прошлого года. Выйдет еще одна книга, которая была написана давно, но раньше не издавалась. «Нить неизбежности» и «Игры падших» - это путешествие в параллельный мир с альтернативной историей. «Мир во спасение» - попытка увидеть будущее человечества в XXIX веке.
- Как родилась ваша первая книга?
- «Нашествие с севера» я написал в конце прошлого века, но издать ее удалось только в 2001 году. Я тогда работал литературным сотрудником в детском журнале «Сережка», писал сказки, сценарии для комиксов, и первая книга была написана по мотивам одного из таких сценариев.
- А трудно ли сейчас издаться?
- Смотря кому. Если человек, обладающий элементарной грамотностью, заведомо пишет то, что требуется издателю, то проблем не возникает. Правда, на книжном рынке сейчас творится полный бардак, и издатели часто сами не знают, что им надо. Книги выходят мизерными тиражами, читатель теряется в беспрецедентном изобилии имен авторов, никто не рискует вложить средства в продвижение тех, кто по-настоящему талантлив, кому действительно есть что сказать. Считаю, что мне очень повезло с издательством, где от меня не требуют придерживаться какого-либо формата, лить реки крови и заставлять героев «плясать голыми при луне». Переизданы даже все ранее написанные мной книги - причем не только фантастические романы, но и сказки, и сборник стихов «Осколок зеркала».
- А чего стоит писательский труд в материальном выражении?
- Мне лично на скромную жизнь хватает. Вообще-то нередко издательства вообще отказывают автору в гонораре, делая ставку на его тщеславие. Многие авторы, в том числе и члены Союза писателей, издаются за свой счет. Но какой смысл издавать книги, которые никому, кроме самого автора, неинтересны? Я считаю, что любой труд профессионала должен быть оплачен.
- Вы лично сталкивались с требованиями писать на потребу рынка?
- Лично - нет, но я знаю многих своих коллег, которые вынуждены писать то, что, по мнению издателей, будет продаваться.
- А были ли ситуации, когда вас отвергали и приходилось стучаться в закрытые двери?
- Долгое время многие издательства отвергали «Жемчуг богов». Говорили, что хорошая книга, но печатать не будем, поскольку «слишком умно» для массового читателя написано. И все-таки эта книга вышла в 2003 году, когда я встретил очень толкового редактора в московском издательстве «Махаон».
- Значит, получается такая картина: тирания издательств и писатели, которые вынуждены встраиваться в рыночную систему?
- Литературы это касается в меньшей степени, чем других отраслей искусства. Например, в кино, на телевидении, в шоу-бизнесе сложилась очень жесткая клановая структура, в которую вписаться могут только свои. Но далеко не все свои - талантливы. Именно поэтому в России сейчас очень редко выходят действительно хорошие фильмы, телевидение заполонили дурацкие сериалы и такая позорная эстрада. Осуществить серьезный проект в области искусства человек со стороны может лишь в одном случае: если он придет со своими деньгами или сам найдет инвесторов.
- В советские времена без одобрения авторитетных писателей или критиков автор не мог выйти на широкого читателя. Шел ли такой ценз на пользу литературе?
- Мне всегда нравилась советская фантастика. В те времена было немало достойных авторов помимо братьев Стругацких. Но и их было не больше тридцати-сорока человек. И это вполне нормальное число. Да, была и политическая цензура, но она не играла решающей роли. А вот фильтр, который не допускал бездарей до читателя, работал четко. А что сейчас? Попался мне как-то на глаза список номинантов на премию «Аэлита», в котором около шестисот человек. Ну не может быть в стране столько хороших фантастов.
- Но разве не присутствовало субъективное отношение к авторам при таком отборе?
- Отношение всегда субъективно. Но одно дело - субъективный взгляд профессионала, человека, наделенного вкусом, и совсем другое - позиция дилетанта, получившего возможность принимать решения.
- Фантастика стала сейчас менее популярной, чем в советские времена?
- Дело не в фантастике. Проблема в другом: падает популярность чтения какой-либо литературы в принципе.
- Вы недавно ушли из газеты «Аргументы и факты», где работали обозревателем восемь лет. С чем был связан уход?
- Журналистика - это большой труд, который не оставляет ни времени, ни сил, чтобы серьезно заниматься чем-либо еще. С газетой, которой посвятил восемь лет жизни, я по-прежнему сотрудничаю, но сейчас я волен распоряжаться собственным временем, и это очень облегчает жизнь.
- Откуда к вам приходят сюжеты фэнтези?
- Многие заранее продумывают сюжет, составляют план произведения, набрасывают краткое содержание каждой главы. У меня так не получается. Начинаешь писать, а там - куда кривая выведет. На каком-то этапе герои обретают самостоятельность и начинают вытворять все, что им заблагорассудится.
- Талантливый человек талантлив во всем. По-моему, это про вас. Вы и пишете, и фотографируете. Рисовать не пробовали?
- В живописи, к моему глубочайшему сожалению, каких-либо серьезных успехов не достиг. Кроме финансовых. Как-то на закате советских времен сделал настенную роспись в одной из школ Рязанской области. Очень большие деньги заработал по тем временам.
- Помните свой первый фотоаппарат?
- Это был ноябрь 1967 года. Отец решил заняться фотографией и купил фотоаппарат «Смена-6». Тем же вечером пошел на школьный двор щелкать. Эти кадры, где запечатлены мои одноклассники с лыжами и санками, я храню до сих пор.
- Что вам доставляет большее удовлетворение - фотография или писательский труд?
- К моему глубочайшему сожалению, таким заболеванием, как графомания, я не страдаю. Удовольствия от процесса написания книги я не получаю, зато иногда бываю удовлетворен результатом. А вот фотография - это настоящая любовь.
- А как вы относитесь к критике со стороны читателей?
- Я не стараюсь кому-либо угодить. Сколько людей - столько и мнений. Всерьез надо относиться к критике, которая исходит от людей, наделенных литературным вкусом. Быть серьезным и вдумчивым читателем тоже непросто.
- Мешает ли вам в работе отсутствие филологического образования? Ведь по образованию вы - историк.
- В общем, нет. Случается, конечно, что я бываю не уверен в правильности грамматических форм, которые использую. Иногда мы спорим с редактором и, как правило, приходим к общему знаменателю. Чувство языка приходит не столько от высшего образования, сколько от опыта чтения качественной литературы. А хороших книг, поверьте, мною было прочитано немало. А все началось с того, что мне бабушка и мама в раннем детстве читали книжки на сон грядущий. Сейчас этот элемент как-то выпал из процесса воспитания подрастающего поколения. Если в детстве ребенку не читать книг, то и сам он не будет читать никогда.
- Кого бы из фантастов вы посоветовали читать? Кто ваши любимые авторы?
- Все, что мне по-настоящему нравится, было написано в минувшую эпоху. Люблю книги Михаила Анчарова, Рея Бредбери, Клиффорда Саймака, Аркадия и Бориса Стругацких, Александра и Сергея Абрамовых, Ильи Варшавского. К счастью, продолжает здравствовать замечательный писатель, патриарх советской фантастики Зяма Гринман, известный под псевдонимом Зиновий Юрьев. К сожалению, многие из этих имен забыты, их книги не переиздаются, а между тем это настоящая сокровищница отечественной литературы.
- В одной из социальных сетей вы записаны как «свободный литератор», что для вас свобода?
- Помнится, когда хоронили Ельцина, маэстро Гергиев в прямом эфире признал: «Да, Борис Николаевич подарил нам свободу, такую свободу, что о нашем оркестре все забыли и пять лет не финансировали». Слово «свобода» можно понимать по-разному. Для меня это внутреннее ощущение, что на шею мне никто не давит. Я стараюсь писать то, что было бы интересно мне самому как читателю. В идеале человек должен делать либо то, что ему интересно, либо то, что он умеет делать лучше других. Я всегда старался зарабатывать на жизнь тем, что мне нравится делать.
- Не это ли счастье?
- Что такое счастье, не знает никто, хотя это не мешает людям временами его испытывать…
Нелли Хачатрян
Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и MAX.