Гайк Казазян: Скрипка Страдивари - как красивая девушка, к ней нужно найти подход

Скрипач Гайк Казазян уверен, что счастливое детство и усердные занятия музыкой - вещи вполне совместимые. В семь лет он взял в руки свою первую скрипочку, а сейчас его называют одним из самых перспективных молодых музыкантов России. Тем не менее он помнит, как играл в футбол и как катался на велосипеде, и как бегал с соседскими мальчиками на улице. В минувшие выходные он выступил в Ульяновске - совместно с симфоническим оркестром «Губернаторский» музыкант исполнил концерт для скрипки с оркестром Арама Хачатуряна.

- Гайк, какие у вас впечатления от нашего оркестра?

 

- Вы знаете, я в Ульяновске уже в третий раз, и сейчас особенно чувствуется уровень ваших музыкантов. Оркестр настолько быстро все схватывает, что мы даже особо не мучили друг друга. Просто поработали немного над сложными моментами. Но в целом для такого большого произведения, как концерт Хачатуряна, который идет примерно 35 минут, мы довольно быстро справились. Это значит, что музыканты настолько профессиональны, так чувствуют эту музыку, что им не требуется слишком много времени, чтобы собрать ее воедино.

 

- Для вас, как солиста, вообще важно найти эту точку соприкосновения с музыкантами?

 

- Это очень важно. Потому что, если я буду играть в одном настроении, а оркестр в другом, случится музыкальный дисбаланс, которого, конечно, не должно быть.

 

- Некоторые музыкальные издания называют вас одним из самых перспективных скрипачей своего поколения,  а как вы относитесь к такому негласному званию?

 

- Это не мои слова, поэтому  они мне очень приятны. Но они накладывают и определенную ответственность. Для меня важно, что люди видят во мне потенциал, и я, конечно, стараюсь оправдать эти надежды. Но надо сказать, что делать это непросто - для этого надо много и хорошо играть. Потому что даже один неудачный концерт запоминается людям гораздо лучше, чем десять удачных. Они бывают у всех, но лучше стараться, чтобы их не было.

 

- Вы занялись музыкой в семь лет, и уже через несколько лет вас стали приглашать на сольные концерты во Францию и Бельгию,  начались победы в конкурсах. Благодаря чему получился такой быстрый рывок от нуля до серьезного успеха?

 

- Во-первых, благодаря моему педагогу, у которого я начинал учиться в музыкальной школе в Ереване, Левону Зауряну. Он занимался со мной тщательно и не спеша. Мы старались не «прыгать», а идти шаг за шагом. Я не люблю себя хвалить, но потом, когда начались приглашения на гастроли и появился этот статус «звездного ребенка», нам, конечно, потребовались сложные, виртуозные вещи. К примеру, в пятом классе школы я играл труднейший каприс Паганини. Я справлялся с такими произведениями, но на тот момент это было очень непросто. 

 

- А в семье были музыкальные традиции?

 

- Музыкантов  в нашей семье нет, но традиции, конечно, были и есть. Мой отец очень любит классическую музыку, и можно сказать, что я слушал ее, еще не родившись. В молодости он также увлекался скрипкой и кларнетом, но не занимался ими профессионально. Он вообще очень увлекающийся человек, и мне это тоже передалось от него.

 

- А скрипку  вы сами выбрали или все-таки родители?

 

- Получилось как-то обоюдно. Мне действительно было очень интересно, поэтому ломать себя не приходилось. Вообще начинать осваивать скрипку очень тяжело. Всем известно, что, например, на фортепиано начинать легче. Но все равно эти трудности меня не останавливали. Я хотел заниматься и занимался. 

 

- Вся ваша семья переехала в Москву, чтобы вы могли заниматься музыкой, это было сложным решением? 

 

- Да, нам действительно пришлось оставить родину. Дело в том, что я получил предложение учиться в Москве, и это, наверное, судьба, но как раз в эти дни в Ереван приехал с концертом мой будущий преподаватель, народный артист СССР Эдуард Грач. Мы подошли к нему, он меня послушал и сказал, что мог бы взять меня в свой класс. Естественно, такой шанс нельзя было упускать и мы переехали в Москву. Это было не так просто, пришлось решать вопрос с жильем и так далее. Но мне было 13 лет, и одного родители меня бы не отпустили, поэтому решение не могло быть другим.

 

- Чем-то приходилось жертвовать ради музыки? Может быть, пришлось отказаться от каких-то увлечений?

 

- Я как-то все успевал - и во дворе бегал, и на скрипке играл. Нельзя сказать, что у меня не было детства. И мои родители, и теперь я сам всегда придерживались мнения, что человек должен развиваться гармонично. Я никогда не был фанатиком, целиком погруженным в свое дело, который ничего, кроме скрипки, в этом мире не видит. Мне кажется, это неверный путь: даже если ты будешь технически совершенно играть, не живя нормальной жизнью, не влюбляясь и не страдая, ты не будешь играть по-настоящему. Поэтому я очень люблю бывать с друзьями на природе, гулять по красивым местам, интересуюсь астрономией. Не могу сказать, что есть какое-то конкретное хобби, скорее - всего по чуть-чуть. Стараюсь, кроме скрипки, просто интересоваться жизнью. Впрочем, я убежден, что и в профессии надо постоянно учиться чему-то новому. Потому что оставаться в рамках одного направления и стиля - это неинтересно, и это может привести к тому, что вы будете не стоять на месте, а идти назад. В любом случае надо всегда стремиться искать что-то новое, иначе это будет уже не творчество, а сухая, неинтересная работа, которая очень скоро наскучит.

 

- Вы сейчас и сами преподаете, вам комфортно в этом амплуа?

 

- Мне нравится, но скажу честно: я нахожу в этом больше пользы, чем удовольствия. Настоящее наслаждение я получаю, когда играю. Но и в этой работе есть огромная польза - когда ты преподаешь, ты находишь в произведении, которое играет ученик, новые звучания, новые проблемы, и это очень развивает. Это очень полезно.

 

- При вашем ритме работы удается выкраивать время для личной жизни?

 

- Я пока не женат, и как бы банально это ни звучало, но на личную жизнь действительно нет времени. Перед поездкой к вам я был в Москве  всего неделю, а до этого не был дома больше месяца. Редко бывает, чтобы целый месяц я был дома. Поэтому-то многие музыканты достаточно поздно обзаводятся семьей: например, Денису Мацуеву - 38, и он до сих пор не женат. И таких примеров много. 

 

- То есть сейчас ваша главная спутница - ваша скрипка? На каком инструменте вы сейчас играете? 

 

- Я пока в поиске основного инструмента. Многое упирается в высокую стоимость скрипок, поэтому приходится пробовать и искать что-то свое среди доступной для меня ценовой категории. Сейчас я играю на скрипке современного американского автора, это  очень удачная копия скрипки Страдивари. К вам я уже приезжал с инструментом мастера Гваданини, это очень дорогой инструмент 1750 года. Его мне временно предоставили на два месяца. Очень часто я играю на Страдивари и на Гварнери. Но стоят они миллионы, купить их может, мягко говоря, не каждый. Если же отвлечься от цены, то мне наиболее близки по духу скрипки Страдивари. Это очень своеобразные, даже капризные инструменты, но мне они подходят. К ним надо привыкнуть, но это как с девушкой: когда она очень красивая, она может быть и капризной, и избалованной, но к ней все равно хочется найти подход. То же самое и со скрипками - чем лучше скрипка, тем  труднее найти с ней взаимопонимание. 

Анастасия Гайнутдинова

Ульяновская правда от 1 апреля 2014 г.