Олег Асмус: «Правительство должно сосредоточиться на борьбе с бедностью»
В Ульяновской области активно обсуждается инициатива депутатов ЗСО об объединении полномочий губернатора и правительства. При этом Сергей Морозов неоднократно заявлял, что готовит пакет серьезных преобразований региональной власти. Детали пока неизвестны, равно как и то, будет ли принято депутатское предложение. Однако дискуссия возникла серьезная и важная: как должна меняться власть и в каком направлении двигаться? Об этом беседуем с руководителем Центра стратегических исследований Ульяновской области, доктором экономических наук, профессором Олегом Асмусом.
– Олег Владимирович, грядущие изменения в структуре областного правительства не назовешь какой-то сенсацией. Они происходят довольно часто, и многие даже упрекают региональную власть за это, мол, ничего не делаете, только из кресла в кресло пересаживаетесь. Это не так? В постоянном переформатировании системы есть реальный смысл и ощутимая польза?
– Безусловно. Давайте исходить из того, что современный мир очень динамичен и быстро меняется. И скорости возрастают с каждым днем. Любая система в принципе склонна к застою, а в современных условиях этот застой настигает гораздо быстрее. Не зря говорят, что раз в пять лет нужно менять место работы. С этим нужно считаться, а к перестановкам и системным преобразованиям относиться спокойно и с пониманием.
Результат приходит, но не сразу
– На что смотреть, чтобы увидеть позитивный эффект от этих решений?
– Это объективно сложно сделать неискушенному человеку, который профессионально не отслеживает векторы развития. Пример: обычный сельский житель вряд ли может понять, что усилия агронома через три-четыре года приведут к росту урожайности. А агроном это понимает и делает, хотя крестьянину кажется, что он занимается ерундой. Результат решений, которые сегодня принимаются, допустим, в сфере строительства, проявится года через два-три.
Помню, когда в правительство пришел Дмитрий Александрович Рябов. Тогда сформировалась очень сильная команда людей, которые внесли весомый вклад в развитие Ульяновской области – Якунин, Козин, Никитин по ЖКХ, Васин, Игорь Рябиков. Это люди, которые изменили мировоззрение сначала тех людей, которые работали в органах власти, а потом и всех ульяновцев. Тогда слово «инвестиции» звучало дико. На идею о том, что инвесторам нужно создавать особые условия и давать налоговые преференции, реагировали с абсолютным непониманием: как же так, это же потери для бюджета! А эти люди «ломали лед», убеждали, доказывали, продавливали. Помню, была тотальная ломка всех контролирующих органов, прокуратуры, депутатского сектора. И все получилось. Но реальные результаты от их работы тогда мы ощущаем только сейчас – это дополнительные доходы в бюджет. Которых бы не было, если бы они тогда не начали заводить инвесторов.
Есть в оптимизации и совершенно ощутимая финансовая выгода. Например, у всех региональных министерств экономики – от Якутии до Калининграда – есть семь государственных функций, обязательных для исполнения. И если сравнивать нас с регионами той же весовой категории, то в результате управленческих решений у нас эту работу делают в три раза меньше специалистов, чем, допустим, в Чувашии, Мордовии, Пензенской области и т.д. А это в три раза меньше затрат на выполнение государственных функций. Причем без потери качества – за последние годы Минэкономразвития РФ ни разу не оспорил наш прогноз. Мы никогда не имели никаких замечаний и нареканий при исполнении бюджета в том плане, что мы в прогнозе ошиблись. Ни одно предприятие не выступило с претензией о том, что мы неправильно спрогнозировали индекс цен и т.д. То есть система отлично работает, и при этом «ест» в три раза меньше «бензина», чем другие.
Дешевле и эффективнее
– Общее направление практически всех управленческих преобразований, которые проводит губернатор, – это передача функций власти от официальных министерств в гораздо менее официальные агентства, центры, корпорации и т.д. И это тоже часто становится объектом критики. Она неоправданна?
– На мой взгляд, совершенно неоправданна. Поясню на примере нашего центра. Во многих других регионах ту работу, которую мы выполняем, делают в министерстве. В чем разница? Допустим, мы проводим исследование о тарифообразовании. Находим соответствующих специалистов очень высокого уровня, сотрудничаем с ними на тех или иных условиях в период проведения исследования. Оно закончилось – жмем друг другу руки и идем каждый своей дорогой. Нам не нужны в штат на постоянную работу такие специалисты, мы сотрудничаем с ними строго по необходимости. И это гораздо эффективнее, быстрее, мобильнее и дешевле, чем делать это по-министерски, когда нужно человека либо нанимать на постоянную работу, либо привлекать его для консультации через госконтракты.
И это системный вопрос. Я убежден, что в т.н. «творческих» министерствах – культуры, спорта, молодежной политики – организовывать работу нужно именно на таких принципах. Минимальный штат и много привлеченных извне специалистов. Это дешевле и эффективнее. Это видение наш центр и отразил в рекомендациях, которые мы дали губернатору.
Как в Эстонии
– Есть системные, устоявшиеся примеры того, как это работает? В других регионах или, может, странах…
– Мы изучили опыт многих стран, но нам показался наиболее близким эстонский опыт. Там также 1,3 млн человек населения, похожая структура экономики. Но у нас валовой региональный продукт 350 млрд рублей, а у них - 1,45 трлн руб. У них, как и у нас, оттягивают трудовые ресурсы соседние страны, более развитые. Они достигли потрясающего результата: 100-процентная цифровизация всего правительства в режиме 24/7. Каждый человек может получить любую услугу. При этом, что очень важно, у них пять сильных политических партий, которые постоянно борются за власть и периодически сменяют друг друга у руля. Но рейтинг доверия к правительству как к институту – под 100 процентов. То есть граждане уверены: кто бы ни пришел к власти, правительство будет исправно их обслуживать и выполнять свои функции.
Единоначалие привычней
– Но все же главная составляющая инициативы, которую мы обсуждаем, касается именно совмещения должностей губернатора и председателя правительства. Почему это важно в столь, скажем так, технократической схеме?
– Это особенность нашего общества – любое управление подразумевает единоначалие. Это психологически легче. Я работал и при той схеме, и при этой. Лично мне работалось проще и качественнее тогда, когда губернатор совмещал должности. И не только мне, просто рабочая среда была, как мне кажется, другой. И еще: мы не настолько крупны, не такая уж у нас несоразмерная большая работа, что нам нужно два больших начальника. А когда один, ты можешь его любить или не любить, но по закону он руководит регионом.
Хотят перемен, но не принимают их
– Вам не кажется, что общий упор на технократию и, как любит говорить губернатор, меритократию не очень хорошо воспринимается простыми жителями области? Что они хотят слышать и видеть нечто другое от власти?
– Согласен, восприятие сложное и неоднозначное. Причем это же наблюдается и в других регионах, где власть делает упор на инвестиции и т.п. – например, в Калужской области, Тульской. Это легко объяснимо. Жителю Павловского района нет дела до того, что под Чердаклами построено и работает 20 заводов. Его волнует то, что вокруг. Он, грубо говоря, о своей корове думает. Люди, с одной стороны, хотят перемен, а с другой, когда они начинаются, воспринимают их в штыки. Я своим студентам всегда привожу пример про времена, когда внедряли ОСАГО. Все возмущались, чуть ли не демонстрации организовывали. А сейчас хоть кто-то что-то плохое про введение ОСАГО может сказать? Нет, ведь оно реально сделало жизнь лучше. Например, практически полностью уничтожило криминальный бизнес на «автоподставах». Вот и к критике, которая сейчас звучит, я отношусь так же: время все расставит на свои места. И уже расставляет.
Рост родил расслоение
– В контексте всего того, о чем мы говорили: какую главную задачу региональной власти необходимо решать здесь и сейчас?
– Правительство категорически должно сконцентрироваться на преодолении бедности. Это главная проблема, которая касается не только уровня доходов как такового, но и уровня общественного взаимопонимания, уровня доверия к власти. Потому что наше ускоренное развитие родило расслоение в обществе. Я это вижу и могу доказать в цифрах. В Ульяновской области сложился большой пласт с высоким уровнем дохода. Это видно хоть по статистике, хоть по ощущениям, хоть по среднему чеку в магазине. По разным оценкам, таких людей от 20 до 30-35%. А бедных – от 12 до 16%. То есть почти 50% населения вообще друг друга не понимают, не могут договориться. Более того, они даже не соприкасаются, так как живут в разных мирах, хотя иногда имеют квартиры в одном и том же доме. Это, повторюсь, закономерный результат развития, все через него проходят, когда начинают расти.
При этом у региона есть и своя специфика, которую нельзя не учитывать. Например, у нас самый «старый» регион в Поволжье. Это связанно с тем, что 150 тысяч человек, которые в свое время приехали работать на «Авиастар», разом достигли пенсионного возраста. А это обозначает серьезнейшую социальную нагрузку.
– Выполнимо ли это – победа над бедностью?
– Когда Сергей Иванович стал губернатором, уровень бедности был почти 50 процентов. Сейчас – не более 16 процентов. То есть можно. Как? Отдельный вопрос. Есть несколько подходов к решению этой проблемы. Какие из них выберет губернатор? Посмотрим. Но задача выполнима, в этом нет сомнений.
Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.