Неизвестный 1917-й: Симбирск между двух революций
Передача власти Временному правительству в Симбирской губернии прошла очень тихо и скромно. Исполняющий должность симбирского губернатора князь Михаил Алексеевич Черкасский 6 марта уведомил губернское правление, что на основании телеграммы Председателя совета министров министра внутренних дел князя Львова «О временном устранении от должности» он сдал управление губернией заступающему на место председателя Симбирской губернской земской управы Фёдору Александровичу Головинскому. Этот документ мы можем увидеть на выставке Государственного архива Ульяновской области «Симбирская провинция в эпоху Великой российской революции».
- Здесь же представлено Клятвенное обещание на верность Временному правительству, подписанное губернским комиссаром Головинским, - рассказывает ведущий архивист Антон Шабалкин. – В архиве есть целое дело с такими клятвенными обещаниями. Присягали и бывший губернатор, и священники во главе с архиепископом Вениамином, и чувашский педагог-просветитель Иван Яковлевич Яковлев. Собственно, как и раньше, до революции, присягали на верность царю и Отечеству, так и теперь клялись в верности Временному правительству, меняется только риторика: «Клянусь честью гражданина и обещаю перед Богом и своей совестью быть верным и неизменно преданным Российскому Государству как своему Отечеству. Клянусь служить ему до последней капли крови, всемерно способствовать славе и процветанию Русского Государства. Обязуюсь повиноваться Временному правительству, ныне возглавляющему Российское государство, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного Собрания».
Начинается демократизация Симбирской городской думы. Туда входят представители самых разных партий.
Слово «исполком» очень быстро вошло в употребление, и им стали называть разные организации, так, в Симбирске был Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов и Исполнительный комитет при комиссаре Временного правительства. Документы этих двух исполкомов хранятся в областном Госархиве.
После Февральской революции в Симбирской губернии создаются самые различные общественные организации: по политическим, профессиональным и прочим интересам. Любопытна фотография женщин – членов первого женского комитета, организованного в городе Карсуне весной 1917 года. Это фотография хранилась в личном фонде Валерия Алексеевича Волынцева.
В мае 1917 года появляются первые, так сказать, профессиональные политики. Сохранился документ от 3 мая 1917 года «Сообщение Симбирского городского военно-промышленного комитета фабричному инспектору 3-го участка Симбирской губернии об освобождении от работы с сохранением содержания члена Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов Гимова с 1-го литейного завода и Панкуса с 3-го патронного завода». Эти два человека начинают работать в Совете на профессиональной основе с сохранением им содержания на заводах.
Временное правительство занималось не только реорганизацией устройства государства Российского, но и реформой системы русского языка. К слову сказать, оно просто продолжило то, чем занималось и царское правительство. Ещё задолго до начала Первой мировой войны при Академии наук была создана специальная Орфографическая подкомиссия, которая разрабатывала реформу по упрощению русского языка. Но лишь 11 мая 1917 года реформа была официально обнародована. На выставке представлены «Правила упрощённого правописания в постановление Орфографической подкомиссии при Академии наук».
Они были отпечатаны в Симбирске, вероятно, в июне 1917 года для распространения среди населения: внизу имеется информация, что приобрести правила можно во 2-й мужской гимназии. Ныне это здание факультета иностранных языков УлГПУ. Небольшой листок сохранился в архивном фонде педагога Симбирской классической гимназии Александра Николаевича Степанова. В Правилах приводится алфавит, которым мы сейчас пользуемся. Также в них сообщается, что из русской азбуки исключаются «ять», «и с точкой», «фита», «ижица». И приводятся примеры: так, слово «белый» писалось через «ять». До революции дети, чтобы запомнить слова с буквой «ять», заучивали считалочку-скороговорочку: «Бедный бледный белый бес убежал бедняга в лес, он по лесу долго бегал, редькой с хреном пообедал и за бедный тот обед дал обет не делать бед». Все эти слова писались с буквой «ять». Также в документе говорилось, что твёрдый знак "в конце слов не пишется, а сохраняется только как отделительный знак в приставках". Кстати, потом это привело к значительной экономии бумаги: «Война и мир» Толстого стал весить значительно легче. Третьим пунктом говорилось о букве «ё»: употреблять её желательно, но необязательно. Но Временное правительство так и не довело эту реформу до конца. Унаследовав её от предшествующих режимов, Совнарком во главе с Лениным поставил крест на старом алфавите. Казалось, на фоне других насущных потребностей государства это было мелочью, но даже эту реформу Временное правительство не смогло довести до конца.
Главной проблемой оставалась война. Уже никто не хотел воевать. В связи с этим главнокомандующий Александр Фёдорович Керенский летом 1917 года получил прозвище «главноуговаривающий»: он ездил с фронта на фронт, из части в часть, где выступал, уговаривал, уламывал, употребляя всё своё красноречие. Его слушали, ему аплодировали, радовались его приезду, но всё равно на фронт людям идти очень не хотелось.
Сохранились фотографии из офицерского альбома, где мы можем увидеть, как в крепости Двинск (ныне Даугавпилс в Латвии) Керенский обходит войска, а потом выступает.
Разочарование Керенским было большим. В то время, когда всё разваливалось, миллионы средств брошены на изображения Керенского. Очень интересно записал тогда в дневнике Александр Владимирович Жиркевич: «…Керенский и Cо продолжают испражняться воззваниями, призывами, увещеваниями… Миллионы брошены на изображение Керенского, других губителей Родины. И это в то время, когда Временное правительство кричит о том, что у него нет средств на войну, а в тылу надвигается денежный крах. Не могу видеть этой противной рожи Керенского, торчащей в окнах магазинчиков, киосках… А как обрадовало меня когда-то Временное правительство! Как много я ждал и от него, и от нового курса! И вот вышел не только мыльный пузырь, но гнойный нарыв на больном, худосочном теле исстрадавшейся России…».
Насколько «разлагалась» армия не только на фронте, но и в тылу, показывает обращение старшего комиссара Симбирской городской милиции, генерала Конакова к раненым и больным солдатам, находящимся в лечебных заведениях города Симбирска. Оно было распечатано на больших листах и, по всей видимости, расклеивалось по городу.
«Мною получено много писем именных и без подписей. В этих письмах меня просят обратиться к вам, друзья, товарищи боевые! Не роняйте себя в глазах граждан и гражданок симбирских. Они должны гордиться вами. Вы их защитники. На вас их вся надежда, от вас они ждут спасения нашей дорогой свободной родины. Между тем они пишут, что некоторые из вас, находящихся на излечении от ран и болезней, выходят гулять на улицы, бульвары и в особенности в большом числе на Венец, в расстёгнутых халатах, в грязном и рваном белье, занимаются почти все скамьи, не давая места другим посидеть, и в поздние часы, не стесняясь иногда присутствием детей, предаются свалке с женщинами на виду. В семье не без урода, а в такой большой, как ваша, и подавно, но ведь среди Вас такое множество героев, честно и свято исполнивших свой долг, и я смело скажу, что все вы, без исключения, любите свою родную землю и не станете позорить ее. Стоит вам присмотреть только серьезней друг за другом и хотя бы один раз осудить поступок несознательного товарища, позорящего Великое имя Русского солдата, и безобразия прекратятся сами собою. Не знающих же стыда и пристающих женщин, пользующихся слабостью, прогоняйте или, задержав, передайте милиции, помните, что вы нужны для родины как здоровые граждане, а заболеете заразной болезнью, будете отверженными в своих семьях и родных селах и городах. Старший Комиссар Симбирской Городской Милиции, бывший на фронте командиром 307 пех., Спасского полка, Генерал КОНАКОВ». Понятно, что с такой армией продолжать войну до победного конца было просто нереально.
Стоит особо подчеркнуть, что Симбирская губерния считалась стратегической за счёт своих суконных фабрик, некоторые из которых были основаны ещё на рубеже XVIII-XIX веков. И более полутора сотен лет были ориентированы на военную промышленность – большей частью они выпускали грубое солдатское сукно. Говорят, что каждая третья солдатская шинель в стране была пошита в Симбирской губернии. Здесь был довольно сильный профсоюз рабочих текстильщиков. И даже съезд текстильщиков Поволжского района прошёл в селе Гурьевка Карсунского уезда (впоследствии оно стало частью Барыша). Этот профсоюз возглавил Пётр Харитонович Гладышев – левый эсер.
На селе тоже было неспокойно, недовольство народа проявлялось во всём. Во всю эту революционную катавасию был вовлечён и наш земляк, художник Аркадий Пластов. Летом 1917 года он находился в родной Прислонихе. По словам самого художника, сходки были каждый день. «Сходки чуть не каждый день. Ко мне приходят десятки людей с такими вопросами, отвечать на которые мне и во сне не снилось, а отвечать, разъяснять, помогать разбираться в тысячах небывалых до сего вопросах я был вынужден, благодаря своему положению самого грамотного человека в селе, положению «своего», которому можно было довериться». И как раз в связи с этим в консисторию из Симбирского уезда идёт рапорт благочинного четвёртого округа священника Аполлона Лебедева о желании сельского комитета села Прислониха удалить из прихода Богоявленской церкви священника Василия Дмитриевича Дмитриева.
На место Дмитриева сельчане предлагали своего кандидата – настоятеля церкви из села Жеребятникова. Среди возбудителей против священника назван молодой агитатор Аркадий Александрович Пластов. Вот какую характеристику Пластову даёт Апполон Лебедев: «Аркадий Пластов, молодой агитатор (сочинивший первую жалобу), под влиянием духа времени вообразил себя передовым деятелем, несущим с собою полную свободу народу от засилия «попов», помещиков и вообще «буржуев», нашёл для себя благодатную почву в селе Прислонихе». Отец Аполлон явно сгущал краски. Надо помнить, что Аркадий Пластов был сыном и внуком псаломщиков. И понятно, что он протестовал против конкретного человека, а не против всех "попов", помогая своим односельчанам, которые после Февральской революции осмелились изменить ситуацию в селе в лучшую сторону.
Симбирская губерния, как и вся страна, начинала тихо закипать: общие собрания проходят и по районам. На выставке представлен протокол общего собрания граждан-мусульман посёлка Куликовка. Оно состоялось 4 июня 1917 года накануне выборов в Симбирскую городскую думу и районный комитет.
Местом, где заседали члены исполнительного комитета Временного правительства, было здание, которое известно сейчас как Аграрный университет имени Столыпина.
На одном из таких заседаний 16 июня было поддержано заявление члена губернского комитета Кистанова «о приглашении в Симбирск находящегося ныне в Казани военного министра Керенского ввиду волнений, создающихся ввиду отправлений на фронт войск местного гарнизона».
Прочёл эту телеграмму Александр Фёдорович или нет, – неизвестно. Но до Симбирска летом 1917 года он так и не доехал. Буквально через 12 дней после того заседания, 24 июня, Керенский становится уже не только военным министром, а премьером Временного правительства. Вся полнота власти легла на его плечи и фактически его раздавила.
Как царское правительство не смогло справиться с непростой ситуацией в стране, так и Временное правительство было бессильно что-либо сделать как в центре страны, так и на местах. Об этом свидетельствует телеграмма от 21 июля 1917 года губернского комиссара Фёдора Головинского губернскому комиссару города Казани о волнениях среди крестьян Буинского уезда, который был пограничный и затрагивал интересы обеих губерний.
В августе 1917 года, как известно, происходит Корниловский мятеж - правые силы пытаются решить вопрос о военной диктатуре. На выставке есть машинописный документ «Объявление Временного правительства о провозглашении России республикой и о передаче власти пяти лицам из состава Временного правительства во главе с Александром Фёдоровичем Керенским». Эти меры принимаются как раз для «восстановления государственного порядка и боеспособности армии после ликвидации Корниловского мятежа».
Аграрная Симбирская губерния была вотчиной левых эсеров, им здесь с их лозунгом о земле всегда было предпочтение. Но большевики не дремали. В город на Волге делегируют Михаила Дмитриевича Крымова, чьё имя носит одна из улиц. Его задача была из общей социал-демократической группы создать большевистскую организацию. Это произошло 15 сентября, именно тогда был образован большевистский комитет. Его возглавил Крымов. Он активно ведёт переписку с ЦК РСДРП (б) непосредственно с секретарём Центрального Комитета Еленой Дмитриевной Стасовой. Много копий писем прислал специально для выставки Российский государственный архив социально-политической истории (бывший Центральный партийный архив). В них, кроме политических вопросов, прорываются и бытовые. Крымов даже «плакался», что ему не хватает денег из-за дороговизны продуктов.
В начале осени начинается подготовка к выборам в Учредительное собрание. На выставке представлено заявление о баллотировке Крымова. Оно хранится в Государственном архиве новейшей истории Ульяновской области.
«Я, нижеподписавшийся Крымов Михаил Дмитриевич, сим изъявляю согласие баллотироваться в Учредительное собрание по Симбирскому избирательному округу. Я не возражаю против порядка помещения в список предлагаемой Симбирской организацией РСДРП большевиков. Адрес: Московская улица, д. 9, Симбирск».
Кстати, Симбирский большевистский список на выборах возглавлял Михаил Николаевич Покровский – известный учёный, который считается первым большевистским профессором-историком. А вторым номером значился Яков Михайлович Свердлов - второй человек в партии после Ленина. Будущий председатель Симбирского губисполкома Михаил Андреевич Гимов занимал лишь шестую строчку списка.
Накануне революции 21 октября 1917 года выходит большевистская газета «Симбирская правда». Буквально через четыре дня в стране произошёл Октябрьский переворот. Однако в Симбирске Советская власть была провозглашена лишь спустя почти полтора месяца. Позже, чем, например, в уездных городах Сызрани, Карсуне и Ардатове.
Интересно, что в одной из витрин выставки можно увидеть «Прошение поверенного Екатерины Максимилиановны Перси-Френч Михаила Алексеевича Малиновского мировому судье первого участка города Симбирска о возбуждении иска ввиду уничтожения по требованию Симбирского военно-революционного комитета запасов коллекционных вин из винного погреба при усадьбе имения Киндяковка». Датировано оно 7 ноября 1917 года (правда, по старому стилю). Запасы алкоголя уничтожались, чтобы не допустить повальной пьянки и беспорядков.
Симбирск дождался выпадения снегов, и, наконец, 10 декабря в здании Симбирского уездного земства (ныне Дом офицеров) прошло объединённое собрание представителей партий, профсоюзов, полковых ротных комитетов и других. Только в три часа ночи 11 декабря была принята Резолюция большевиков о поддержке Советской власти. Таким образом, власть в городе сменилась мирным путём. И поначалу совсем незаметно для большинства обывателей.
Продолжение следует. Читайте всю хронологию событий.
Ирина Антонова.
Фото предоставлено Государственным архивом Ульяновской области.
Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.