Внимание, «Прорыв»! Командир танкового взвода показал машину победы XXI века

 Стоящий на вооружении 104-й десантно-штурмовой дивизии танк Т-90М «Прорыв» - это без преувеличения вершина отечественного танкостроения, символ мощи русской военной промышленности. Могучее 125-мм орудие с высокой точностью поражает цели даже через Днепр, а современная система управления огнем позволяет действовать в сколь угодно непростых условиях. Журналисты Издательского дома «Ульяновская правда» узнали и увидели все лично.

На Херсонском направлении дивизия использовала «Прорыв» для проведения решающих ударов по врагу в Крынках, а сейчас танкисты работают по укрепленным вражеским позициям по ту сторону великой реки и мгновенно уходят от ответного огня. Наша съемочная группа отправляется к танкистам - людям железной выдержки и нечеловеческой храбрости, к тем, кто вселяет ужас в сердца врага. К тем, кто ведет «Прорыв».

Воскрес из пламени

Танк Т-90М по-настоящему огромный: он весит 48 тонн, и рядом с ним любой почувствует себя маленьким и хрупким. В глаза бросается установленная над башней так называемая «мангальная» решетка, призванная защищать от беспилотников. Броня танка усилена дополнительными модулями динамической защиты, которые установлены по всему корпусу и башне. Лобовая броня усилена и способна выдержать прямое попадание вражеского снаряда.

Осмотренный нами Т-90М «Прорыв» и его экипаж получили имя «Багряный» после первого же боевого выхода. Противник сбросил на танк ФАБ (фугасную авиационную бомбу), и она упала прямо на крышу. 

Позже ребята смотрели записи с украинского дрона: враг выложил их в Сеть, отчитываясь об «уничтожении» Т-90М. На видео танк загорелся густым багряным пламенем - на том отчет врага и закончился. Но машина уцелела. 

- С тех пор танк и экипаж прозвали «Багряный», - рассказывает командир танкового взвода с позывным «Куратор». - К счастью, все остались живы и здоровы, хотя испытали настоящий шок - это была наша первая боевая задача. Некоторые из нас в тот момент не сразу поняли, что происходит, но благодаря выучке, хладнокровию и слаженной работе мы смогли успешно выполнить задание.

«Куратор» - кадровый военный, родом из города-героя Новороссийска, окончил Казанское высшее танковое командное ордена Жукова краснознаменное училище. Уже через полгода после выпуска был в зоне СВО - в составе прославленной ульяновской 104-й десантно-штурмовой дивизии.

- Поскольку я окончил училище с отличием, мне дали возможность выбрать место службы, и я выбрал десантную часть, потому что десантники - это элита. Я не обесцениваю другие войска - у каждого рода есть свои задачи, без которых выполнение спецоперации было бы невозможным. Тыловые службы, инженеры, медики, РХБЗ, летчики - все играют важную роль. Но десантники выделяются своей силой, упорством, страстью и непоколебимостью, - объясняет «Куратор». - Десантников посылают в самые опасные места, горячие точки, где противник концентрируется наиболее сильно. Сейчас мы уже не десантируемся в тыл врага, как указано в боевых уставах, мы действуем как штурмовые подразделения. У нас штурмовые роты, батальоны, и нам необходима поддержка танков и артиллерии. Ведь когда боец идет в атаку и рядом с ним едет танк, его боевой дух поднимается. 

На стволе «Багряного» - башкирский флаг, потому что механик-водитель - башкир по национальности. На правом борту - флаг России. Произведена машина на Урале для службы в ульяновской дивизии. В одной этой боевой единице - вся единая перед общим врагом Россия. 

После того случая «Багряный» пережил еще много обстрелов и атак - один раз даже подорвались на кумулятивной мине. Если присмотреться, видно, как ее взрыв пробил днище танка: есть отверстие диаметром 30 мм и глубиной около 20 мм. Почти дошло до механика-водителя, но экипажу повезло - осколок отскочил. 

Боятся и свои

В Херсонской области, как и в целом в зоне СВО, враг активно использует против танков дроны-камикадзе, они могут прилететь с любой стороны, в любой момент. Поэтому работа экипажа требует постоянной бдительности: «Куратор» ежесекундно следит за обстановкой на 360 градусов. Ощущение опасности не покидает ни на миг.

- С начала СВО стало очевидно, что танки - это ударная сила России, - объясняет «Куратор». - Без танков пехоте штурмовать позиции очень сложно. Когда танк начинает стрелять, его боятся не только противники, но иногда и свои - настолько мощны его выстрелы. Чем чаще ты стреляешь, тем меньше шансов, что противник ответит огнем.

Так было в Крынках - «Прорывы» шли на этот населенный пункт вместе со штурмовиками, высаживая их и поддерживая огнем. При выходе на позиции было нужно немедленно открыть огонь, чтобы подавить противника в укреплениях. В ответ в танк летели РПГ и артиллерийские снаряды.

- Один из самых опасных моментов был, когда мы высаживали пехоту в Крынках. Мне нужно было доехать до определенной точки, но интуиция подсказала остановиться, - вспоминает командир 
«Багряного». - В этот момент перед нами разорвался 152-мм артиллерийский снаряд, буквально в 
15 метрах. Асфальт разлетелся, и если бы я поехал дальше, нас бы могло контузить, а танк - выйти из строя.

В Крынках наши штурмовики и танкисты устроили для противника настоящий ад: бойцы ВСУ не могли вернуться с нашего берега на свой. Их перебрасывали сюда на лодках, а обратно не забирали. Те, кто пытался перебраться вплавь, попадали под шквальный огонь. В какой-то момент ВСУ оставили попытки выбраться и прятались в разрушенных домах, начали рыть прямо в населеннике окопы.

- Мы начали работать по этим целям - по подвалам, окопам, норам, траншеям - с закрытых огневых позиций, - объясняет танкист. - Раньше выезжали на прямую наводку, но проблема в том, что противник находится под землей, и ты его не видишь, так что эффективность таких действий почти нулевая, а танк подвергается риску ударов FPV-дронами. Поэтому было принято решение стрелять из закрытых огневых позиций по настильной траектории, чтобы снаряды прилетали прямо в подвалы, разнося их в щепки. 

Щёлкают «семечки»

Работа из закрытых огневых позиций выглядит следующим образом. «Прорыв» выезжает на точку, обычно на расстоянии 7 - 8 километров от цели. Военные находят ориентир, наводятся, по радиостанции связываются с корректировщиком. Он поднимает дрон, наблюдает за целью и передает координаты - танкисты называют их «семечки». Командир экипажа сверяет данные с картой, производит расчеты - и начинается стрельба.

Обычно первый снаряд пристрелочный, и он не всегда точно попадает в цель - разлет около 
30 метров. Затем корректировщик передает уточнения: сколько поправить влево или вправо и на какую дистанцию сместиться. После танк делает повторный выстрел.

- У нас на выполнение одного цикла (это 20 - 22 снаряда) уходит 11 - 12 минут. За это время мы до основания разрушали двухэтажные дома, - объясняет «Куратор».

И это при том, что опытных танкистов в роте мало! Основная часть бойцов - добровольцы, которые раньше не служили на танках. Кто-то проходил срочную службу, но не имеет опыта работы на бронетехнике. «Куратор» лично обучил всех 29 человек в своем подразделении.

- Люди, которые пришли сюда, понимают, куда они попали, - рассказывает он. - Все осознанно выполняют свои задачи - копают, строят, стреляют, зная, что это необходимо для их безопасности, а не потому, что кто-то приказал. У всех есть семьи - дети, жены, и все хотят вернуться домой.

Танк нужно любить и уважать

Раньше о танковых боях говорили: если командир выживал больше трех минут в бою - он хороший командир. Дроны и сейчас могут поразить танк за три минуты, вывести его из строя. И все-таки выживаемость современного танка кратно выше: некоторые машины воюют с первых дней на Херсонском направлении.

- Но ты должен думать, защищаться, использовать системы РЭБ, подходить к ситуации с умом. Ты постоянно пытаешься понять, как бы поступил враг, если бы он оказался на твоем месте. Да, в танке действительно бывает страшно, но не страшнее, чем идти в бой пехотинцем, с одним бронежилетом и автоматом. Это не мы, это штурмовики - великие люди, выполняющие колоссальную роль, - скромно говорит «Куратор». - Если пехота не зайдет в населенный пункт, то город не взят. Все, что делает артиллерия, танки, будет напрасно, если за нами не закрепится пехота.

Впрочем, послушать штурмовиков - они скажут то же самое о танкистах. Однажды перед «Багряным» стоял двухэтажный дом с подвалом, который десантники прозвали «ульем» из-за большого скопления врага внутри. Танкисты наносили удары по нему фугасами, но дом оказался на удивление прочным. Однако экипажу все-таки удалось попасть точно в крышу здания, - именно это позволило штурмовикам взять опорный пункт.

- Танк нужно любить и уважать, - задумчиво говорит «Куратор». - Мы с экипажем всегда осматриваем наш «Багряный», готовим его к бою, поглаживаем броню, проверяем каждую деталь перед выездом. Это важно, потому что танк - это не просто техника, он как живое существо, он наш боевой товарищ. У всего должно быть имя, и для нас наш танк - это «Багряный», наш родной. Мы относимся к нему с особым трепетом, как, например, в древние времена воины относились к своим мечам - и давали им имя.

«Мама очень гордится мной»

У «Куратора» есть награды - медаль «За боевые отличия» от министра обороны и государственная награда - медаль «За отвагу». 

- Но если честно, вся эта работа - не ради медалей или званий, - говорит он. - Когда выполняешь боевые задачи, вообще не думаешь о наградах. Главное - сделать свою работу, а потом уже приходят признание, благодарность от страны, уважение от товарищей. Главное признание для меня - моя мама очень гордится мной. Каждый день, когда мы разговариваем, она плачет, переживает, но всегда поддерживает. Узнав, что я на фронте, она пошла работать волонтером - сама шьет маскировочные сети, сотрудничает с волонтерскими организациями, организует гуманитарную помощь для фронта. Она старается помочь чем может и занять себя полезным делом.

Как и всякая мама, мама «Куратора» отправляет ему соленья, а иногда и сладости, пироги: танкист делится ими с товарищами, а они делятся тем, что присылают им. Маме офицер вообще не сразу сказал, что он в зоне СВО. Сначала говорил, что стоит в России, потом, когда во время выполнения задач не было связи, выкручивался как мог и только через два месяца сказал ей правду. 

- В моем родном Новороссийске тоже есть десантная дивизия, - вспоминает офицер. - Все детство и юность я наблюдал за парадами, восхищался десантниками, их беретами, оружием. С детства мне внушали, что десантник - это элита вооруженных сил. Я выбрал для себя эту профессию - и мама меня поняла, мама поддерживает. Пойдем до конца, победим. Тяжело, но необходимо.

Андрей ТВОРОГОВ

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.