Испытатель для первого. Ульяновец Сергей Нефёдов тестировал скафандр для Гагарина

Ульяновцы участвовали не только в развитии отечественной авиации, но и в освоении космоса. Это инженеры-конструкторы – создатели космической техники, первых отечественных компьютеров и компьютерных программ, отвечающих за полеты человека в космос. Это инженеры радиосвязи, которые поддерживали контакт с космонавтами на орбите. Наконец, это испытатели, которые в лабораторных условиях отрабатывали «взлеты», «орбитальные полеты» и «посадки» с превышением максимума нагрузок, которые должны были впоследствии достаться космонавтам.

«Космонавт нулевого цикла»

Сергей Павлович Нефедов родился 18 сентября 1939 года в поселке Верхняя Часовня Заволжского района Ульяновска. После окончания школы-семилетки в Чердаклах и профессионально-технического училища в Ульяновске он работал на шахтах в Донбассе.

В 1958 году Сергея призвали в армию. В 1960-м специальная медкомиссия выбрала его для работы испытателем космической техники и оборудования в Государственном научно-исследовательском испытательном институте авиационной и космической медицины (ГНИИИАиКМ). Там с декабря 1960-го по ноябрь 1961 года он проходил службу в в/ч 64688 в группе штатных испытателей.

Сергей Нефедов - в центре

Почему выбор пал на Нефедова?

Было две причины: абсолютное здоровье и практически полное антропометрическое сходство с Гагариным. Космическая техника того времени определяла антропометрические характеристики: рост не выше 175 см, вес 70-72 кг. По воспоминаниям Нефедова, перед зачислением в отряд "человек в штатском" ставил ему задачу: «Вам предстоит побывать и в невесомости, и в изоляции одиночеством. Мы не знаем, что встретится ТАМ. Но с любого эксперимента вы должны вернуться живым. Вы мне определите «потолок», найдите его, но ни в коем случае не ходите за пределы допустимого, не переходите грань, когда вы почувствуете, что дальше – НЕЛЬЗЯ. С любого эксперимента вернуться живым и здоровым. Вы вправе в любой момент эксперимент прекратить, сказать «стоп». Мне нужны не исполнители-роботы, мне нужен человек, который скажет: «Дальше нельзя». В реальности нагрузка будет меньше, но предел я должен знать».

«Человеком в штатском» был Сергей Павлович Королев.

Доктор медицинских наук, сотрудник Научно-исследовательского испытательного центра авиационной, космической медицины и военной эргономики Минобороны РФ В. Бедненко говорит: «Конечно, первый отряд космонавтов отбирали по очень жестким критериям. Причин тому было много. Во-первых, никто не знал, с чем человек столкнется в космосе. Американские психологи высказывали мнение, что после отрыва от Земли человека обуяет жуткий страх, чуть ли не с ума сойдет. Во-вторых, в космическом полете человек подвергается экстремальному воздействию целого ряда факторов, например, перегрузок. В космосе они действуют на взлете и посадке – опасных участках полета».

Задача штатных испытателей заключалась в отработке опасных участков. Неизвестность диктовала жесткие нормативы, намного превышающие современные. Они не были «подопытными кроликами». Работа требовала от них полного самоконтроля и сознательной самоотдачи.

Испытания

Во время испытаний Нефедов работал на центрифуге до 12-кратной перегрузки – максимальной, которую может испытывать летчик сверхзвукового самолета-истребителя при выполнении фигур высшего пилотажа. Отрабатывал ситуацию взрывной декомпрессии (резкое падение давления воздуха с большим перепадом, например, при разгерметизации кабины. – Прим. авт.). Летчиков-испытателей реактивной техники держали в барокамере под давлением, соответствующем высоте 5000 метров без кислородной маски 30 минут, чтобы определить, как они переносят кислородное голодание. Нефедова держали сначала на пяти тысячах полчаса, затем еще час, потом на семи тысячах.

Сергей Нефедов вспоминал, как с его тела лепили форму для космического скафандра «под Гагарина»: «Процедура долгая и выматывающая. Обмотали всего гипсом, и лицо в том числе. По этому гипсовому слепку сшили скафандр».

В начале 1961 года Нефедов провел в скафандре больше 10 суток в барокамере – макете корабля «Восток». В максимально приближенных условиях полета – при температуре +80оС и 7 суток вакуума – он доказывал, что человек может выжить в космосе. Позже в макете корабля «Восток» он находился в позе эмбриона сначала 5 суток, потом 15 (при этом семь суток при имитации разгерметизации кабины. – Прим. авт.), а затем месяц.

Последствия испытаний сказались на здоровье Нефедова: атрофия мышц, истощение, язвы от датчиков, которые прикрепляли клеем БФ к телу. В госпитале, находясь на лечении, Сергей Павлович встретился с будущими космонавтами Юрием Гагариным, Германом Титовым и Владимиром Комаровым.

«Наземные космонавты» были энтузиастами космоса и рисковали своими жизнями. Каждый член испытательного отряда мечтал о космическом путешествии. Но такие люди нужны были на земле для решения конкретных задач.

Рядовому Нефедову после экспериментов вручили орден Красной Звезды, наградили медалью «За боевые заслуги», выдали премию 720 рублей и бесплатную путевку в санаторий.

За время срочной и сверхсрочной службы (до 1969 года) в отряде испытателей С.П. Нефедов провел около 150 испытаний, из них 22 особо опасных. Больше всего он переживает, что не довелось полететь в космос: «Я могу и сейчас слетать. Предложи мне – ты дойдешь до Марса, но назад не вернешься. Я бы полетел. С ходу согласился. Для меня дорог космос».

Напомним, «Мономах» уже писал о проекте «Ульяновская авиационная энциклопедия». В январе 2018 года энциклопедия вышла из печати. В ней обобщены и систематизированы достижения нескольких поколений ульяновцев в области авиации и авиационного производства.

Татьяна Качкина,

ответственный редактор

«Ульяновской авиационной энциклопедии»

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.