Эксперты «формалинового» дела считают: спасти Катю Федяеву от введенного яда могла полостная операция

Накануне в течение четырех часов в Засвияжском районном суде Ульяновска выступали члены медицинской экспертизы. Они пояснили, какие шаги должны были предпринять врачи – участники злосчастной операции в ЦК МСЧ в марте этого года – для спасения 28-летней Екатерины Федяевой. По их убеждению, целая цепочка неверных действий привела к роковой трагедии.

Первым держал слово врач-токсиколог с 32-летним стажем, участник экспертной комиссии Александр Балашов.  Он напомнил, что причиной смерти пациентки стала полиорганная недостаточность после гетерогенного введения формалина, наступившая на вторые сутки. Сначала разрушительное действие вещества было невозможно заметить. Первые признаки не столь заметны: болезненность в брюшной полости, тошнота, общее недомогание. У кого их нет после операции?

- Формалин - это яд, и он был введен в организм, - уточнил эксперт. – Нас учили, что флакон должен быть с яркой этикеткой, с черепом и костями на ней и надписью «Яд». Сейчас нормы изменились.

По его приблизительным подсчетам, 100 - 120 граммов 25-процентного формалина – смертельная доза. Но при этом сказать наверняка, можно ли было предотвратить смерть девушки после попадания яда в ее полость, токсиколог не мог. Исход, на его взгляд, зависел от многих факторов: как много формалина было влито, как долго был он в организме, как промывали пациентку и вообще важно состояние пациентки в целом.

При этом врач-токсиколог сообщал единый алгоритм действий, которого следовало придерживаться оперировавшему медперсоналу: прекратить поступление ядовитого вещества, промыть брюшную полость, вызвать токсикологов (с ними можно связаться круглосуточно) и главное – сообщить вышестоящему руководству о ЧП, чтобы бросить все силы на спасение пациентки.

- К тому же следовало провести лапаратомию (разрезание тела в области живота. – Прим. авт),  промыть физраствором брюшную полость и кишечник, провести гемодиализ  (подключить к аппарату «искусственная почка») для очищения организма от токсических веществ, - пояснил Балашов. –  После введения формалина образуется муравьиная кислота, которая приводит к повреждению тканей. Ее воздействие заметно не сразу. Для этого надо было вскрыть брюшную полость.

Давать инструкции по хирургическому вмешательству не в компетенции врача-токсиколога, о чем он и сообщил. Не называл себя экспертом и в плане того, кто именно в чрезвычайной ситуации должен был сообщить руководству о ЧП и каким инструкциям необходимо следовать.

За это и зацепились почти все адвокаты защиты: где прописан алгоритм, на какие документы опирались эксперты в своем заключении, описывая нарушения врачей. Увы, подобный несчастный опыт – первый в практике экспертов, поэтому опирались больше на свои познания. А поступи врачи в ЦК МСЧ иначе – девушку можно было спасти?

- Большинство членов экспертной комиссии пришли к выводу о том, что у пациентки был шанс выжить, но не факт, что это случилось бы, - уточнил Балашов. - Может быть, она болела бы дольше, но все же скончалась…

Гинеколог Родионова не знала, что делать при отравлении формалином?

В этот раз осмелились подать голос подсудимые. Заведующий хирургическим отделением Валентина Родионова и врач-анестезиолог Алмаз Алимов задавали вопросы экспертам и порой вступали с ними в дискуссию. Первая уточняла медицинские нюансы при введении в организм формалина, а после призналась, что до сих пор не нашла в национальном руководстве «Медицинская токсикология» тактику действий при ведении этого яда. Александр Васильевич пояснил, что все прописано в главах об отравлении ядами и их выведении.

Второго эксперта – заведующего хирургического отделения областного центра спецвидов медпомощи Сайдаша Шамсутдинова – Валентина Николаевна расспросила о лапаратомии: как долго она проводится, не усугубилась ли ситуация при ее совершении  и где вообще написано, что в данном случае требовалось хирургическое вмешательство. Кстати, полостную операцию после консилиума врачей не делали и доктора в областной больнице, куда была экстренно доставлена пациентка. Отвечая на вопросы, хирург был непреклонен: лапаратомию следовало  провести и точка. Причем чем раньше, тем лучше, т.к. лапараскопия угнетала ситуацию. Операция позволила бы лучше промыть и высушить пораженную ядом полость, не допустить последующего некроза внутренних органов.

На уточняющие вопросы о вероятности положительного исхода адвоката Валентины Стуловой (защиты ассистента Гельназ Жалалетдиновой) Сайдаш Шамсутдинов сказал, что подобный случай первый в его практике, но действовать именно так было нужно. И, конечно, не стоило  замалчивать введение формалина. Валентина Родионова, по его словам, должна была немедленно доложить о ЧП руководству. А не сделай это она – другие участники операции должны были сообщить за нее.

Словом, нарушили должностные инструкции, по убеждению хирурга, все четверо. Медсестра Зубрилина должна была прочитать название препарата и показать его остальным. Те в свою очередь – прочитать этикетку флакона, а не случись этого – попросить коллегу все же сделать это. Оперирующий врач должен был следить за всем процессом. Причем на момент появления в зале флакона с формалином важная часть операции была уже завершена, потому обратить внимание на флакон могли все присутствовавшие без труда. И, конечно, все без исключения должны были сообщить о ЧП вышестоящим коллегам.

- После операции составляется протокол, в котором описываются ее ход, затруднения, в частности введение формалина, но этот факт не был отражен, - уточнил Шамсутдинов. – Хотя до формалина операция проходила успешно. Если бы не этот раствор, никаких проблем не было бы. Когда случается ЧП, надо приглашать всех специалистов. В хирургии мелочей нет.

Подытожил свое мнение эксперт, заверив гособвинителя Инны Исаевой, что действия врачей состоят в причинно-следственной связи со смертью пациентки.

Формалину – отдельный кабинет и 10-литровую канистру

Поддержала мнения коллег и третий эксперт – гинеколог ЦГКБ с почти полувековым стажем София Папина. Да – делать лапаротомию, да – сообщить дежурному врачу или главврачу об инциденте.

- В национальном руководстве по акушерству и гинекологии сказано, что при возникновении осложнений во время лапароскопии необходимо перейти к лапаратомии, - уточнила София Зельмановна. – А как следует действовать персоналу при проведении операции и возникновении ЧП, прописано в приказе больницы и должностных инструкциях.

Далее подробно рассказала, как проводятся подобные операции в ее отделении в заволжской больнице - с показом флаконов и чтением этикеток вслух. Кстати, София Зельмановна сообщила, что у них формалин поступает из аптеки в 10-литровых канистрах с надписью «Применять с осторожностью», а хранится в отдельном блоке. Для промывания полости пациента левобережцы используют исключительно физраствор, а никак не очищенную воду, как это сделали их коллеги в засвияжской медсанчасти.

И снова не выдержала подсудимая Родионова и вступила с бывшей коллегой в полемику. Есть ли документы, которые говорят о регламенте оперирующего в такой ситуации? Неужели методом лапароскопии не промыть отравленную брюшную полость? Где написано, что требуется именно лапаратомия? И вообще сколько жидкости следовало влить пациентке после попадания в ее организм яда? В итоге обе стороны остались при своем мнении.

Почему в реанимации не знали о формалине

Наконец, четвертый эксперт – врач-анестезиолог, заведующий отделением анестезиологии и реанимации ЦГКБ Ульяновска Владимир Дубаносов – четко расписал, что должен был делать анестезиолог Алмаз Алимов в операционной в тот день. Согласно его обязанностям он проводит обезболивание пациента, его осмотр, осуществляет методы интенсивной терапии, а при ЧП принимает все меры по минимизации последствий ошибочных действий бригады. Кроме того, во время операции анестезиолог оформляет протокол анестезии. А любые осложнения должны быть отражены в истории болезни. Эксперт Дубаносов пометок о введении формалина в документе не нашел.

- Ввиду недостаточного опыта, недооцененных последствий введения формалина, увидев внешнее стабильное состояние пациентки в период мнимого благополучия, анестезиолог Алимов был введен в заблуждение, он не предпринял экстренных мер. Нужно было немедленно вызвать специалистов  - токсикологов, врачей вышестоящей больницы, - убежден Владимир Владимирович.

Упущение Алмаза Алимова и в том, что он не сообщил ничего своему коллеге, следившему за состоянием пациентки в реанимации сразу после операции.

- Здесь должна быть преемственность: врач должен сообщить о введенных препаратах коллеге. Это норма, - резюмировал Дубаносов.

Под занавес допроса подсудимый Алмаз Алимов решил блеснуть знаниями в области анестезиологии и спросил бывшего коллегу, какие именно осложнения нужно заносить в протокол – операции или анестезии, и, услышав, второй, верный ответ, сел на место.

Уже сегодня свою версию произошедшего изложат подсудимые: заведующая гинекологическим отделением ЦК МСЧ Валентина Родионова, гинеколог Гельназ Жалалетдинова, операционная медсестра Ольга Зубрилина (ныне Карбышева) и анестезиолог Алмаз Алимов. Напомним: все они обвиняются в ч. 2 ст.109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей) и ч. 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия).

Ulpravda.ru следит за развитием событий.

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.