Девочка и пленные. Как жилось немцам в послевоенном Ульяновске

Великая Отечественная война искалечила миллионы жизней по обе стороны фронта. Тысячи немецких солдат, исполнявших преступный приказ своего фюрера, попали в советский плен. Кто-то из них потом вернулся домой. А кому-то суждено было остаться здесь навсегда…

Когда Някия Рызванова позвонила в нашу редакцию со словами «Я с 1941 года живу в Засвияжье и видела, как возводился район», мы думали, что речь пойдет именно о строительстве и том, как его видел ребенок войны. Но после общения с Някией Сулеймановной рассказ получился о доброте и милосердии.

Незачем бежать

Някия Рызванова, в девичестве Азисова, родилась в 1937 году в Монголии, куда отправили служить ее отца, уроженца Карсунского района. Когда началась война, главу семейства оставили на границе. А мама с маленькой Някией на руках уехала в Ульяновск, где у Азисовых не было ни родственников, ни знакомых.

Первые воспоминания Някии Сулеймановны о городе - мостик из двух досок через узкую в то время Свиягу и почти голое поле на месте нынешнего Засвияжья. По этому полю она брела вместе с матерью, которой нужно было срочно найти работу и жилье. И уже в первый день своей жизни в Ульяновске она увидела пленных немцев.

- На станции Сельдь, куда мы пришли, был один барак и несколько землянок. И первых пленных мы увидели там. А потом маме сказали, чтобы она шла в организацию «Ремстрой», куда она и устроилась. И там было пять немцев, которые пилили огромные бревна на доски, - вспоминает Някия Рызванова.

Тогда девочка еще не знала, что следующие 10 лет ей предстоит постоянно общаться с пленными. С началом строительства автозавода немцев в Ульяновске становилось все больше. Одни возводили первые корпуса предприятия, другие сколачивали бараки - жилые, для контор, поликлиники, милиции. А кто-то возводил дома, о которых сейчас говорят, что их строили пленные немцы.

Так вышло, что мама Някии Рызвановой, Сара Зариповна, попала в бригаду, которая занималась отделкой тех самых домов и работала вместе с немцами. Брала она с собой и маленькую дочь, которую не с кем было оставить.

- Я помню, что они были дружелюбные. Начнут играть на губной гармошке, а я пляшу. Даже частушкам меня своим немецким научили, - продолжает Някия Рызванова.

У других ульяновцев отношение к пленным было двойственное. С одной стороны, они бывшие враги и их не раз пытались обвинить в разных бедах. Някия Рызванова вспоминает пару случаев - кражу, и едва ли не диверсию, когда горожане сначала решили, что это немцы. А оказалось, что они ни при чем.

С другой стороны, их… уважали за аккуратность и трудолюбие. Да и то, что они находятся в бедственном положении, все понимали. Однако если немцы начинали на что-то жаловаться, то мама нашей героини осекала их фразой «Это не мы войну начали, а вы!». Возразить пленные не могли.

Может понимая свою вину или осознавая огромные расстояния России, немцы не пытались бежать. И особой охраны к ним приставлено не было.

- Помню, маме дадут винтовку без патронов, и она ведет их одна на Свиягу купаться. А они к ней с уважением относились и слушались, - говорит женщина.

Вся трава была наша

Пленные были вечно голодными. В столовой автозавода они могли броситься к столу, где обедали местные рабочие, если те роняли крошки и кусочки еды. Наши такого поведения не понимали и ногами отшвыривали пленных от себя.

- А я подойду к ним и за это плюну! - вспоминает Някия Сулеймановна.

Чтобы не умереть с голоду, пленные переходили на подножный корм. Как говорит собеседница: «Вся трава была наша». Трава служила и капустой, и зеленью для супа. Бывало в этом супе и мясо…

- Пойдем с ними на Свиягу. Они увидят - собака пробежала, кинутся за ней человек пять, догонят, зарежут и потом приготовят. Лягушек тоже ловили и ели, - рассказывает Някия Рызванова.

Собак девочка вместе с пленными ела до 1952 года, пока почти все немцы не отправились в Германию. А вот кого один раз попробовала маленькая Някия, так это крысу. Ее поймали случайно - она упала в бочонок с водой и захлебнулась.

- Я позвала одного из немцев, которого называла дядя Женя, чтобы он достал ее. А тот подходит, открывает крышку и говорит: «О! Гут! Гут!» - продолжает Някия Сулеймановна.

Естественно, из крысы сварили суп.

Подкармливала немцев и сама девочка. Ее мама получала паек - комковый сахар и хлеб. Вот этим скудным набором девочка иногда делилась с пленными.

- Я играла так: сделаю что-то вроде весов на кирпичике. На одну сторону камушек положу, на другую - хлеб. И если перевешивает, то отдавала кому-нибудь из пленных. Мама на это ругалась, зачем, мол, я сама голодная остаюсь, а их подкармливаю.

О том, что пленные побирались, и говорить не приходится. Немцев, которые в военные и послевоенные годы просили еды или обменивали ее на что-то более-менее ценное, помнят многие ульяновцы.

Те, кто остался

9 мая 1945 года было праздником не только для всех советских граждан, но и для пленных. Някия Рызванова вспоминает, что они радовались и веселились так же, как и наши. И их можно было понять - победа над Гитлером означала, что теперь у них появится шанс вернуться домой. Но произойдет это еще не скоро.

Отпускать немцев на родину из нашего города стали только в 1947 году. Процесс этот шел постепенно. За то время, пока пленные были в Ульяновске, Някия Азисова успела вырасти и начать осваивать профессии. И первая ее специальность была штукатур-маляр. Правильно штукатурить стены ее опять-таки научили пленные.

Уехали на родину не все. Кто-то из пленных встретил здесь свою любовь и решил остаться. Някия Рызванова вспоминает как минимум двоих: дядю Женю и дядю Рудольфа.

Но куда больше пленных осталось в нашей земле… Немцы сотнями умирали от голода и изнеможения. Кого-то из них хоронили на старом кладбище на Карла Маркса, кого-то - на другом.

- Я помню, как я ходила с мамой и двумя немцами хоронить мертвых пленных. Их отвозили за железную дорогу, что идет на Казань. И там было большое кладбище. Это примерно там, где «Гидроаппарат», и еще метров 100 за Промышленную, - вспоминает Някия Рызванова.

Зимой трупы отвозили на салазках, а летом на лошади. Наша героиня даже запомнила имя человека, который перевозил умерших, - Мявлихан Зарипов. Кстати, по официальным данным, пленных, похороненных за Свиягой, в начале 1990-х перезахоронили на Ишеевском кладбище. Но всех ли перевезли?..

Последние немецкие пленные, пожелавшие вернуться на родину, покинули Ульяновск в начале 1950-х, уже после смерти Сталина. На память Някие Сулеймановне они оставили золотое колечко с изображением бегущего оленя и цепочку.

Игорь УЛИТИН

Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.