Катастрофа на Волге: «Погибших вылавливали и собирали по частям»
Сегодня исполнилось 34 года со дня самой страшной трагедии на Волге и во всей истории речного судоходства - 5 июня теплоход «Александр Суворов» не вписался в пролет ульяновского моста. Жертвами столкновения стали более 170 человек. Но точных данных нет по сей день. Эта авария фактически открыла десятилетие великих катастроф — техногенных аварий и стихийных бедствий, сопровождавших крах Советского Союза.
Теплоход «Александр Суворов» был построен в 1981 году чехословаками и приписан к Ростову. К моменту аварии он отработал на маршруте всего год. Речные круизы пользовались популярностью в СССР, так что недостатка в пассажирах обычно не было. 5 июня 1983 года корабль шел из Ростова-на-Дону в Москву. На борту было более 400 человек, точное количество так и не установлено, поскольку некоторые члены экипажа взяли в рейс друзей.
Около 22 часов вечера корабль на полном ходу врезался в несудоходный пролет железнодорожного моста. Причины этого так и не были выяснены. Версии рассматривались разные. Вплоть до диверсии иностранных спецслужб. Возможно, поэтому, ни в одном июньском номере главной областной газеты того времени – «Ульяновской правде» - о катастрофе нет ни единой строчки. Все, что произошло обсуждалось шепотом, в основном, на советских кухнях..
События же, предположительно, развивались следующим образом.
Капитан судна в это время спал. Кораблем управлял штурман Митенков. Он с самого начала вел судно не в тот пролет и начал что-то подозревать лишь в непосредственной близи от моста. Ситуацию усложнило и то, что на мосту по халатности не были включены сигнальные огни (причем в ходе расследования так и не удалось найти ответственных за это). Кроме того, над пролетом была установлена будка путевого обходчика, которую штурман в сумерках мог визуально спутать с указателем нужного пролета. Но корабль на максимальной скорости продолжил движение.
В момент столкновения по железнодорожному мосту двигался грузовой состав, который от удара опрокинулся, и содержимое вагонов стало падать вниз, на корабль, засыпая его углем и зерном. Только по невероятной случайности на корабль не рухнул вагон с горючим, застрявший на мосту…
Из «Ульяновской правды» от 4 июня 2013 года:
Мне удалось найти, пожалуй, самого главного очевидца, которого до этого СМИ своим вниманием обделили. Капитан катера отделения милиции речного порта Вячеслав Гущин был первым, кто прибыл на своем судне к месту аварии. А его катер - практически единственным плавсредством, которое доставляло уцелевших участников злополучного круиза к берегу. По его словам, общее число погибших составляло примерно четыре сотни.
Запредельная реальность
- Я и сейчас порой просыпаюсь ночью с криком от кошмаров, - рассказывал мне Вячеслав Александрович, иногда отворачиваясь, чтобы смахнуть набежавшие слезы. - Не дай бог кому-то такое пережить, врагу не пожелаю. Когда мы прибыли к месту катастрофы и я все это увидел… то как будто попал в другую реальность. Запредельную. В которой не было места обычным человеческим чувствам. Я до сих пор как наяву вижу одну девушку. Рыженькую, очень хорошенькую. Ей отрезало обе ступни. Но она была в шоке, и когда мы подняли ее на борт катера, вырвалась и побежала по палубе. Прямо на этих окровавленных обрубках. Я, наверное, тоже был в шоке. Потому что смотрел на нее, а в голове крутилась одна идиотская мысль: она же мне сейчас палубу поцарапает. Впрочем, палуба почти сразу стала красной от крови.
Может быть, именно про эту девушку вспоминал и бывший главврач Ульяновской областной клинической больницы Петр Раков. Он рассказывал о девушке, которой оторвало обе ноги. Она была в сознании. Спросили ее фамилию. «Несчастная», - сказала она.
Жизнь и смерть капитана
В числе спасенных Вячеславом Гущиным был и капитан теплохода «Александр Суворов» Владимир Клейменов. Вячеслав Александрович тогда возмущался публикациями в газетах, где написали, что тот сбежал с тонущего судна раньше всех:
- Он должен был в полночь на вахту заступать, поэтому отдыхал в своей каюте. Я сам его вытаскивал, потом оказалось, что у него была повреждена селезенка и оторвана одна почка. Он, как только слегка оклемался, сразу у меня спросил: «Рация есть?». Я ему отвечаю в смысле «А ты, мол, кто такой?». Он отвечает: «Я - капитан «Суворова». Вообще понятно, что его во всей этой истории просто козлом отпущения сделали. И посадили зря. Он не был виноват.
После недельного пребывания в больнице Владимира Клейменова увезли в тюрьму, в московское «Лефортово». По словам жены Лилии Афанасьевны, которой разрешили свидание с мужем, она его не узнала. Она рассказывала, что он страшно исхудал, кожа и кости. Разговаривал несвязно. И говорил, что в тюрьме ему делали недвусмысленные намеки на необходимость самоубийства. Следствие было проведено в рекордно короткие сроки. 5 июня произошла авария, а уже 10 сентября был вынесен приговор: десять лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии общего режима, по статье 85 части УК РСФСР, с лишением права работать капитаном судов, перевозящих пассажиров, сроком на три года, с возмещением убытков на сумму 6000 рублей плюс 1000 рублей судебных издержек.
После суда Владимир Валентинович Клейменов отбывал наказание в поселке Каменный Брод Ростовской области, а в 1986 году был переведен в соседний с нами город Тольятти, в колонию для поселения лиц, совершивших преступления по неосторожности. Работал честно и добросовестно, никаких нарушений не имел. Из-за гипертонии и порока сердца бывшего капитана перевели на легкий труд. 12 ноября 1987 года по Указу Президиума Верховного Совета СССР об амнистии ему сократили срок на три года с передачей под наблюдение коллективу ремонтно-эксплуатационной базы «Красный флот». До самой смерти Клейменов работал береговым капитаном караванной службы. Впрочем, долго он после этого не прожил. Умер летом 1990 года от инфаркта.
Три буквы в адрес особистов
После спасательных работ экипаж Вячеслава Гущина больше месяца проработал на теплоходе. По его словам, общее число погибших - примерно четыре сотни. Выдержать это мог далеко не каждый. Как-то на корабль привезли «пятнадцатисуточников» - приговоренных к общественным работам за хулиганство. Один из них от увиденного жуткого зрелища тут же сиганул за борт.
- Кишки, части тел были перемешаны с покореженным металлом. Целых людей почти не было, - вспоминал Гущин. - Да ладно, так и запишите: если бы не водка, мы бы с ума сошли на второй же день.
От Вячеслава Гущина я тогда узнала еще одну практически сенсацию. Очень долго считалось, что старший помощник Митенков, который и держал вахту в тот злополучный вечер, был признан пропавшим без вести. На самом деле его обнаружили на третий день после катастрофы.
- Он находился в рубке вместе с рулевым. Для того чтобы поднять рубку, к нам пригнали специальный плавкран из Астрахани. Положили тело на моей палубе, а я говорю: «Вы хоть прикройте его чем-нибудь, а то лежит прямо перед глазами». Нашли какой-то старый флаг и закрыли его. А вот потом была история. Вызывает меня начальник, а у него в кабинете сидят такие люди… ну, понятно, откуда. Из КГБ, в общем. И задают просто гениальный вопрос, который, наверное, только в их мозгах мог родиться: как вы могли государственным флагом накрыть государственного преступника? Я сначала даже не понял. А потом… ну послал их по известному адресу, со всеми буквами. И дверью так шарахнул, что штукатурка с потолка посыпалась. Больше ко мне не приставали.
Погибших собирали, как конструктор
К работам по ликвидации последствий катастрофы привлекались и курсанты ульяновских военных училищ, которых тогда было целых три. Василию Линченко, выпускнику танкового училища, пришлось побывать на теплоходе на второй день после аварии:
- Палуба представляла тогда жуткую картину - каша из металла, пластика и человеческих тел, залитая кровью. Мы собирали тела по частям. На одеяло складывали «подходящие» руки, ноги, голову и туловище. Учетчица ставила буквы «М», «Ж» или «Р» - «мужчина», «женщина», «ребенок» и порядковый номер. Сначала нас натурально тошнило. Собирали остатки только в резиновых перчатках и, как говорится, двумя пальчиками, а потом адаптировались - уж больно их много было. Нам, ввиду статуса учащихся, ничего, кроме валерьянки и нашатыря, не давали, а всем остальным наливали водку или спирт. Иначе невозможно было выдержать.
Владимир Мальцев, тоже бывший танкист, тогда работал в морге Центральной городской больницы. По его словам, тела погибших сначала загружали в автомобили «скорой помощи», причем несколько водителей машин при виде изуродованных останков потеряли сознание, а потом уже - в рефрижераторы.
- Мы выгружали трупы и передавали их санитарам. Они их раздевали, обмывали из шлангов и укладывали в гробы. До сих пор помню, как они не могли разжать руки мертвой матери, которая прижимала к себе трупик своего ребенка.
Уроки из прошлого
Дня через три все морги были осаждены выжившими после аварии и приехавшими родственниками погибших. А гостиницу «Венец», в которой один этаж отвели им для жилья, стал поистине домом скорби. Парень, потерявший невесту, попытался выброситься из окна, и сотрудникам гостиницы пришлось его оттаскивать. Молодая мать, у которой погиб маленький сын, вдруг начала громко разговаривать с ним, ругать за что-то. Дежурные по этажам метались из номера в номер, пытаясь предотвратить эпидемию самоубийств. Если считать людей, потерявших близких в той страшной аварии, сколько окажется пострадавших?
Кто-то скажет: а для чего вы вспоминаете все эти ужасы? Прошло тридцать лет, все давно уже забылось и быльем поросло. Но разве у нас перестали падать самолеты? А теплоход «Булгария», затонувший два года назад на той же Волге, которая вроде бы давно известна вдоль и поперек? Человеческий фактор, пресловутый человеческий фактор. Может быть, мы все же научимся извлекать уроки из прошлого - особенно из такого страшного…
Читайте наши новости на «Ulpravda.ru. Новости Ульяновска» в Телеграм, Одноклассниках, Вконтакте и Дзен.