Интересная профессия. Допрос следователя

Отвечать на вопросы Юлие Мосыченко (начальнику отдела по расследованию преступлений на территории Засвияжского района) явно не привычно - эта женщина привыкла вопросы задавать. 

Нет, интервью - это, конечно, немного другое, но в роль следователь вжилась не сразу. Хотите увидеть протокол нашего «допроса»? Пожалуйста!

В кабинете, окно которого выходит на оживленную Автозаводскую, сидит довольно молодая женщина с майорскими звездами. Что в ней особенного? Пытливый, строгий, жесткий взгляд. Или это всего лишь ореол профессии, представители которой здесь и сейчас могут решить твою судьбу и определить будущее парой вопросов? В любом случае, перед майором юстиции робеешь. И все-таки протокол требует начать задавать вопросы.

 

- Товарищ майор юстиции, начнем с простого. Как вы вообще попали в профессию?

- Более десяти лет назад после юридического факультета я начала искать работу и мы с мамой вдруг вышли на предложение стать следователем. Я сразу отмела его. Безумие! Но мысль не давала покоя. Через некоторое время я все-таки решилась. Без подготовки, без каких-либо специальных знаний о профессии. Пришла и осталась навсегда.

- А что, следователем может стать человек с улицы?

- Нет, разумеется. Нужно высшее образование и особенный склад характера. Видимо, у меня он был. Моим первым заданием стало расследование разбойного нападения. Вот так, молоденькую девушку сразу бросили в пламя. Я мало что понимала, но уже через год, когда большинство из тех, кто здесь «случайно», отсеялись, я чувствовала себя в расследовании как рыба в воде.

- Особый склад характера… о чем вы говорите?

- Нужна сила. Причем не физическая: парадокс, но большая часть наших следователей - женщины. Видимо, душевная сила - женская черта характера. Нужна ответственность. Твои ошибки - это чужая судьба. Колоссальное терпение. А еще в нашем деле нужно быть хорошим психологом: найти контакт с допрашиваемым или подозреваемым, найти нужные слова. 

- Быть в некотором роде актрисой - с кем-то строгой, а с кем-то мягкой и понимающей?

- Да, в некотором роде. Я бы не сказала, что это игра. Это сложная работа. Есть среди наших «клиентов» закоренелые преступники, с которыми нужно быть жесткой, которые видят молодую женщину и вот также считают это игрой. Есть люди оступившиеся, которых по-человечески жалко. С ними нужно быть другой. С кем-то нужно разговаривать на юридическом языке, с кем-то - на дворовом. 

Мыслить как преступник

- По-человечески жалко?

- Да, а что вас удивляет? Мне особенно запомнился один молодой парень. Он приехал в город и связался с плохой незнакомой компанией. Хороший был молодой человек, который рыдал на суде, вот только немного безвольный. Его взяли в оборот и использовали, а когда пришло время платить за все, бросили на скамье подсудимых.

- Вряд ли он почувствовал ваше сочувствие…

- Я уверена, что почувствовал. Так получилось, что до суда он остался один. Родственники, которые жили далеко в деревне, не смогли к нему приехать и поддержать. Мне по-человечески жалко было этого брошенного парня. С другой стороны, раскаяние и просьбы о помощи не всегда бывают от сердца.

- Лицемерие? И часто приходится работать с по-настоящему злыми людьми?

- Нет, к счастью. Запомнились преступники, которые были в Ульяновске проездом и совершили целую серию преступлений. На вопрос «почему?» у них не было ответа. Они нарушали закон ради того, чтобы нарушать закон. Кто знает, что у них в голове? 

- А вы не пытались залезть туда, в их психологию?

- Временами. В некоторые души залезть нельзя в принципе. В 2014 году подозреваемый, вызванный на допрос, напал на следователя с ножом, который заранее принес с собой. Позднее экспертиза установила, что фигурант страдает психическим расстройством. Заранее знать, залезть в душу к такому человеку невозможно. Это уже делают специалисты-медики.Я видела людей, которые действительно слышали голоса и совершали преступления. Но я также видела тех, кто играл в это, чтобы уйти от ответственности. Пускай этим занимаются компетентные психиатры.

- Это правда, что между преступником и следователем, который ищет его, устанавливается некая связь?

- Я не знаю о душевной связи, но то, что преступники помнят своего следователя и через десятилетия, - совершенно точно. Некоторые писали мне из мест лишения свободы. Другие приходили уже после освобождения. Одни благодарили за то, что я помогла им встать на путь исправления. Другие были переполнены яростью и обидой. Нет, какая-то связь определенно есть.

Душа майора

- Эта связь не приводит к деформации вашей собственной психики?

- Нет, я так не считаю. Во-первых, нужно понимать, где работа, а где дом и семья. Во-вторых, к службе нужно относиться профессионально. Она отнимает много времени. Она тяжела. Но мы сами ее выбрали. Мой долг - не подвести руководителей, которые доверились мне, возложили обязанности руководителя следствия Засвияжского района. Нужно оставаться человеком. Вот и все.

- Кстати о Засвияжском районе. Действительно самый криминогенный?

- Засвияжье - сложный район, но его невозможно предать. Это моя малая родина, с которой связаны теплые и приятные воспоминания о коллегах, тех, кто ушел на пенсию или был переведен в другие подразделения. Здесь, в Засвияжье, нужно сохранять авторитет подразделения следствия, нужно бороться. И мы будем бороться.

- Бороться - с чем? С вечной уличной преступностью?

- Нет, это было так десятилетие назад, но теперь… распространились сетевые мошенничества, кражи через сеть Интернет, с помощью средств мобильной связи. Только за текущий год расследовано три уголовных дела этой направленности. С мошенничествами вообще все очень сложно - приходится задействовать сбор сведений из других городов, отправлять запросы и самим отправляться в длительные командировки…

- Так что же, пьяные дебоши и грабежи ушли в прошлое? Нет нужды искать правду на улицах?

- Есть, к сожалению. Летом начинают выносить квартиры, зимой много бытовых конфликтов между друзьями, родственниками, нередко под влиянием алкоголя.Ну а что поделаешь, некоторые вещи никогда не меняются. Будем делать свою работу, пока сможем, а потом придут другие. Только за один квартал этого года «закрыли» 70 дел на 129 эпизодов в отношении 77 обвиняемых. Я уверена, что наш следственный отдел сможет пройти через все. Работа такая.

 

 

Андрей ТВОРОГОВ

Читайте свежий номер "Народной газеты"